Письма 1898-1900

Дорогой Василий Михайлович, для Тверской м ры рекомендуют некоего Артемьева, земского врача, прекрасного хирурга. И я написал о нем Варваре Алексеевне по адресу: Клин, Моск. губ. Так ли я написал адрес? Жду теперь от В А ответа, чтобы телеграфировать Артемьеву.

У меня Виктор Александрович. Погода чудесная. Будьте здоровы и благополучны. Крепко жму руку.

Ваш А. Чехов.

16 авг. На обороте:

Москва.

Его высокоблагородию

Василию Михайловичу Соболевскому.

Поварская, д. Гирш.

2379. В. Н. СЕМЕНКОВИЧУ

16 августа 1898 г. Мелихово.

16 авг.

Многоуважаемый Владимир Николаевич, если попадете сегодня в Москву, то благоволите опустить эти письма в почтовый ящик на станции или в Москве - с расчетом, чтобы они пошли сегодня же. Если же Вы поедете не сегодня утром, то письма возвратите подательнице сего.

Желаю Вам всего хорошего.

Ваш А. Чехов.

2380. П. А. СЕРГЕЕНКО

23 августа 1898 г. Мелихово.

Милый Петр Алексеевич, 28 августа я не поеду с тобой, так как по вечерам и ночам мне возбраняется ездить. К тому же уже началась сырая осенняя погода.

Григорович проживает где-то возле Вены в имении своей жены. Точный адрес его мне неизвестен.

Будь здоров и благополучен.

Твой А. Чехов.

23 авг. На обороте:

Ст. Луховицы, Моск.-Каз. ж. д.

Его высокоблагородию

Петру Алексеевичу Сергеенко.

2381. В. М. СОБОЛЕВСКОМУ

23 августа 1898 г. Мелихово.

Дорогой Василий Михайлович, я писал в Клин Варваре Алексеевне насчет врача Артемьева и ответа не получил, между тем 8 дней назад я телеграфировал Артемьеву, и он нетерпеливо ждет дальнейших распоряжений и, пребывая в неизвестности, шлет письма и телеграммы. Будьте добры, напишите или телеграфируйте Варваре Алексеевне, чтобы она поскорее сообщила мне, получила ли она мое письмо и куда должен ехать Артемьев. Не получая от нее ответа, я решил, что ее нет в Клину, и теперь не пишу ей, потому что не знаю ее адреса. Итак, буду ждать ответа и пока крепко жму Вам руку. У меня гостит Меньшиков, приехавший ко мне от Толстого. Рассказывает много интересного. В начале сентября уеду на юг.

Ваш А. Чехов.

23 авг. На обороте:

Москва.

Его высокоблагородию

Василию Михайловичу Соболевскому.

Поварская, д. Гирш.

2382. А. С. СУВОРИНУ

24 августа 1898 г. Мелихово.

24 авг.

Сытин покупал мои юморист рассказы не за три, а за пять тысяч. Соблазн был велик, но я все-таки не решился продать; душа моя не лежит к книжке с новым названием. Выпускать каждый год книжки и давать им все новые названия - это так надоело и так беспорядочно. Что бы ни говорил Ф. И. Колесов, рано или поздно придется издавать рассказы томиками и называть их просто так: первый, второй, третий… т. е., другими словами, издавать собрание сочинений. Это вывело бы меня из затруднения, это советует мне Толстой. Юморист рассказы, которые я теперь собрал, составили бы первый том. И вот если Вы ничего не имеете против этого, то глубокой осенью и зимой, когда мне нечего будет делать, я занялся бы редакцией своих будущих томов. В пользу моего намерения говорит и то соображение, что пусть лучше проредактирую и издам я сам, а не мои наследники. Новые томики не помешают непроданным старым, так как последние измором разойдутся на железных дорогах, где, впрочем, почему-то упорно не хотят торговать моими книгами. Когда в последний раз я ехал по Николаевской дороге, то не видал в шкафах моих книг.

Я строю еще новую школу, по счету третью. Мои школы считаются образцовыми - говорю это, чтобы Вы не подумали, что Ваши 200 р. я истратил на какую-нибудь чепуху. 28 авг я не буду у Толстого, во-первых, оттого, что холодно и сыро ехать к нему, и во-вторых - зачем ехать? Жизнь Толстого есть сплошной юбилей, и нет резона выделять какой-нибудь один день; в-третьих, был у меня Меньшиков, приехавший прямо из Ясной Поляны, и говорил, что Л. Н. морщится и крякает при одной мысли, что к нему могут приехать 28 авг поздравители; и в-четвертых, я не поеду в Я П, потому что там будет Сергеенко. С Серг я учился вместе в гимназии; это был комик, весельчак, остряк, но как только он вообразил себя великим писателем и другом Толстого (которого, кстати сказать, он страшно утомляет), то стал нуднейшим в мире человеком. Я боюсь его, это погребальные дроги, поставленные вертикально.

Меньшиков говорил, что Толстой и его семья очень приглашали меня в Я П и что они обидятся, если я не поеду. ("Только, пожалуйста, не 28-го", добавлял Меньшиков.) Но, повторяю, стало сиро и очень холодно, и я опять стал кашлять. Говорят, что я очень поправился, и в то же время опять гонят меня из дому. Придется уехать на юг; я тороплюсь, кое-что делаю, хочу кое-что успеть до отъезда - и подумать тут некогда об Ясной Поляне, хотя и следовало бы доехать туда дня на два. И хочется поехать.

Мой маршрут: сначала Крым и Сочи, потом, когда в России станет холодно, поеду за границу. Мне хочется только в Париж, а теплые края не улыбаются мне вовсе. Этой поездки я боюсь, как ссылки.