Письма

Герда Борман Мартину Борману

22.02.1943

...Я в полном восторге от мысли, что снова увижу тебя здесь. Как я жажду обнять тебя и никуда не отпускать. Твое обстоятельное письмо заставило меня о многом задуматься. Мысль, что я могу потерять тебя и остаться одной с детьми во времена, подобные этому, не слишком приятна. Сейчас я на самом деле должна справляться сама. Все остальные, кто мог давать советы или помочь в других обстоятельствах, слишком заняты более важными вопросами, и я не могу озадачивать их своими личными проблемами. В любом случае, за исключением Герхарда Вагнера[21], доктор Тодт был единственным человеком, котому я полностью доверяла.

Я, конечно, так или иначе справлюсь с проблемами. Пожалуйста, не волнуйся об этом, ведь ты понимаешь, какая мысль преследует меня днем и ночью. Только бы уберечь вас всех! В нашей совместной жизни были прекрасные годы, а теперь женщинам стало намного тяжелее; многие потеряли мужей. Я даже не представляю, как фюрер справился бы без тебя в данный момент, если бы бремя внутренних проблем добавилось к тяжелому бремени военных дел. Кроме того, остальные всегда следят за тем, что ты говоришь и делаешь, а уж потом соответствующим образом выстраивают свое поведение. Ты просто должен всегда держаться в форме, всегда соблюдать осторожность, даже если это вызывает внутренний протест. Дорогой, я так счастлива, что смогу провести с тобой послезавтра целый день!

Утром маленькая Герда посмотрела на твою фотографию, стоящую на моем ночном столике, и сказала: «Это фюрер? Нет, это мой дорогой папочка». Она будет так счастлива, когда увидит тебя дома.

Твоя мамочка.

* * *

Мартин Борман Герде Борман

1.03.1943

Самые сердечные поздравления самой прекрасной из женщин!

Навеки твой М. Б.

* * *

Мартин Борман Герде Борман

18.03.1943

Моя самая любимая, дорогая девочка.

Вечером мы выезжаем в Берлин, через полигон Ругенвальд, и будем там завтра вечером.

Воскресенье: День памяти героев.

В воскресенье вечером, очевидно, отправимся в Мюнхен. Остановимся на день, переночуем, по-видимому, на Принцрегентплац, 16. Затем отправимся в Оберзальцберг, на восемь-четырнадцать дней.

Это слишком мало для меня, и фюреру тоже не хватит времени, чтобы перевести дыхание и обдумать все вопросы. Что делать, идет война!

Всегда твой М.

* * *

Мартин Борман Герде Борман 18.03.1943

[Я беспокоюсь о том, чтобы мы никогда не вызывали упреков ни с чьей стороны. Я постоянно объясняю нашим известным людям, что они должны вести себя как достойные национал-социалисты и уважать продовольственный закон! Следовательно, я в первую очередь обращаю внимание на то, что происходит в моем собственном доме.

16 марта на заседании «Комитета трех» Геббельс с горечью отметил тех занимающих видное положение людей, которые нарушают продовольственный закон, чьи жены заключают фиктивные трудовые контракты, и тому подобное.

Именно потому, что пользуюсь полным доверием фюрера и являюсь начальником партийной канцелярии, я должен оставаться выше каких-либо упреков.

Это крайне важно, поскольку есть люди, которые были бы очень рады, если бы я или члены моей семьи дали им повод для критики.][22]

* * *

Герда Борман Мартину Борману

Оберзальцберг

30.06.1943

Мой дорогой папочка.

Опять ты уехал далеко от нас после восхитительных недель, которые мы смогли провести вместе. Надеюсь, что отдых пошел тебе на пользу, и буду счастлива, если смогу увидеть тебя здесь, одного, чтобы ты действительно мог хоть на какое-то время расслабиться. Надеюсь, что я положила все, что ты хотел, и ничего не забыла. Я заранее все тщательно продумала.

Скоро увидимся, дорогой, будь здоров и благополучно доберись до «Вольфшанце»[23].

Мы все тебя любим.

Твоя мамочка и все твои дети.

* * *

Мартин Борман Герде Борман

Ставка фюрера

6.07.1943

Моя дорогая девочка.

Долди летит в Берлин и возьмет с собой чемодан с грязным бельем и эту весточку тебе.

Шауб[24] вкратце заметил, что сегодня фюрер опять похвалил меня, тепло и пространно.

В подобных случаях я всегда думаю об одном и том же: насколько проще живут остальные министры и рейхслейтеры по сравнению со мной. Они редко видят фюрера и могут организовать свой рабочий день как им угодно, и, главное, фюрер спрашивает, но редко, чем они занимаются, и в первую очередь выслушивает позитивные ответы.