Письма

рад, что Вы отдыхаете на лоне природы. Природа — глупое место для поисков вдохновения, но восхитительное для того, чтобы забыть о всяком вдохновении. Конечно же мы скучаем по Вас, но белая мебель напоминает о Вас ежедневно, и мы убеждаемся, что на стол слоновой кости можно положить лепесток розы, во всяком случае белой, не причинив ему вреда. А это не пустяк. Хотим поскорей увидеть Вас здоровым и полным сил. Моя жена шлет Вам сердечные пожелания доброго здоровья. Всегда Ваш

Оскар Уайльд

56. Э. У. Годвину {69}

[20 мая 1885 г.]

Дорогой Годвино, счастлив узнать, что Вы где-то обретаетесь. Мы уже думали, что Вы пропали неизвестно куда, всюду Вас искали, но нигде не могли найти.

Спасибо за похвалу моей статье. Объясню, почему я говорил о спектакле, «поставленном леди Арчи». Поскольку я уже писал выше о Вашей работе в «Клаудиане», я побоялся упомянуть Вас вторично, чтобы это не выглядело так, будто я расхваливаю Вас за то, что Вы декорировали мой дом. Но ведь всем известно, что все это сделано Вами. Слава целиком принадлежит Вам.

Приезжайте в город. В Оксфорде Ваше отсутствие вызвало плач и стенания. Спектакль был прелестен. Смотрите мой отчет о нем в субботнем номере «Драматик ревью». Изумительный образчик театральной критики! С экскурсами в археологию, которых будет достаточно, чтобы превратить Литтона в соляной столп.

«У моей жены насморк», но примерно через месяц она поправится. Надеюсь, насморк окажется мальчиком, но полюблю кого бы ни послали мне боги.

Что скажете о постановке в Кумбе в этом году? Я должен где-нибудь ее раскритиковать. Всегда Ваш

О. У.

57. Норману Форбс-Робертсону {70}

[Тайт-стрит, 16]

[Начало июня 1885 г.]

Дорогой Норман, спасибо за поздравления. Да, приходи завтра. Малыш — прелесть; у него есть переносица! Что, по словам кормилицы, служит доказательством гениальности! А еще у него бесподобный голос, который он и упражняет в свое удовольствие, предпочтительно в вагнерианской манере.

У Констанс дела идут превосходно и настроение прекрасное.

Очень обрадован твоей телеграммой. Ты должен жениться немедленно! Всегда твой

Оскар

58. Джорджу Керзону {71}

Тайт-стрит, 16

20 июля 1885 г.

Дорогой Керзон, я хочу быть одним из школьных инспекторов Ее Величества! Это амбициозно, однако я хочу, очень хочу этого и надеюсь, что ты мне поможешь. Назначает инспекторов Эдвард Стэнхоуп, и ты как мой оксфордский однокашник мог бы оказать мне большую помощь, написав ему письмо и охарактеризовав в нем меня как человека не без способностей (если ты сам так считаешь). Не стану докучать тебе объяснением причин, вынуждающих меня просить эту должность, но я хочу ее и, думаю, смог бы хорошо исполнять должностные обязанности.

Если бы ты мог оказать мне любую помощь, какую сможешь, я был бы тебе премного обязан, и мне известно, молодой блестящий Конингсби, на каком счету ты в партии!

Я надеюсь получить это место, и получить его с твоего одобрения и благословения. Я не знаю Стэнхоупа лично и боюсь, что он придерживается распространенного мнения обо мне как о сущем бездельнике. Не скажешь ли ты ему, что это не так? В любом случае всегда твой

Оскар Уайльд

59. Г. К. Мэрильеру {72}

Тайт-стрит, 16

[Почтовый штемпель — 14 ноября 1885 г.]

Дорогой Гарри, спору нет, армия — профессия благородная. Я предпочел бы видеть Вас скорее военным в треуголке, чем священником или адвокатом. Мыслящий человек всегда может сохранить тонкость, и, думаю, Вы правы, что собираетесь держать экзамен, хотя я удивлен, что Вас не прельщает идея стать учителем. Вы с Вашей живой отзывчивостью, тонкой интуицией и воодушевленностью могли бы так превосходно преподавать! У Вас есть первое необходимое качество учителя — способность заставлять других полюбить Вас. Что до меня, то я считаю жизнь учителя самой приятной на свете. Но где бы Вы ни подвизались, какую бы профессию ни избрали, Вы добьетесь известности и сделаете карьеру. Я почувствовал это при первой встрече с Вами, а теперь, когда между нами завязалась переписка, я знаю это наверняка.

Интересно, вы в Кембридже так же мерзнете, как мы? Я люблю истому жарких дней и ненавижу холод нашей зимы, столь безжалостной, столь определенной: она дает лишь форму, когда тебе хочется цвета, ясность, когда тебе нужна тайна, и превращает несчастных людей в красноносых и сизоносых страшилищ. По-моему, мне лучше не приезжать в Кембридж. Вы должны заниматься, и я бы Вас отвлек. Вам следует мечтать о параллелограммах, а не о поэзии и говорить только об иксах-игреках. Что Вы на это скажете? Жизнь длинная, и мы еще часто будем видеть друг друга. А пока можно переписываться. Кстати, пришлите мне свою фотографию.

Сейл из Нью-Колледжа прислал мне свою книжку стихов. Вы его знаете? Там есть один очень красивый сонет. Любящий Вас

Оскар

60. Г. К. Мэрильеру

Тайт-стрит, 16

[Почтовый штемпель — 16 ноября 1885 г.]