Письма

Я отлично понимаю, сколько развлечения сулят такому обществу особые имена для его членов, имеющие отношение к книге; и, конечно же, вижу, что ничего еще окончательно не решено. Однако, если на данном этапе я вправе внести предложение, я бы сказал, что, как мне кажется, брать имена персонажей (или названия должностей) из самого произведения было бы ошибкой. Лично мне хотелось бы, чтобы общество называлось «Широким обществом», возможно, с пояснительным уточнением «АТО». Но, даже и не меняя названия, думаю, было бы куда уместнее и забавнее именовать членов «представитель от Такого-то-места-в-Шире» или в Бри. Ну разве не хорошо было бы каким-нибудь подходящим способом ограничить число людей, имеющих право на особое имя: например, пусть им пользуются старейшие члены или, позже, те, кому членство в обществе со всей очевидностью по-прежнему интересно или приятно? В том небольшом кусочке Шира, что приводится на опубликованной карте, есть всего около 30 подходящих названий мест, но на моей карте их больше; а если начертить качественную карту всего Шира, мест там нашлось бы куда как много. Места, уже отмеченные, и даже те, что кажутся неправдоподобными (как Ноуботтл /*Английское название Nobottle буквально означает «Не-бутылка».*/) на самом деле составлены в соответствии со стилем, этимологиями и способами образования английских географических названий (особенно Мидлендса). При желании я с удовольствием сконструировал бы новые названия, исходя из тех же принципов, и нашел бы для них местечко на картах Бри и Шира. Что до меня, то, как заядлый курильщик трубки, я был бы рад принять звание представителя от Лонгботтома; или, если вы пожелаете возвести меня в достоинство мэра (до которого я вполне дорос, даже по хоббитским меркам), звание представителя от Мичел Делвинга.....

Нуминор. К. С. Льюис входил в число тех трех человек, которым на сегодняшний день довелось прочесть всю или значительную часть моей «мифологии» Первой и Второй эпох [1]; к тому моменту, как мы познакомились, в основных чертах она уже сложилась. Была у него одна характерная черта: он любил, когда ему читают вслух. О моей «мифологии» он знал только то, что его вместительная, но не непогрешимая память удерживала из того, что я зачитывал ему как аудитории из одного человека. Написание «нуминор» — это ошибка восприятия со слуха, усугубленная, вне всякого сомнения, еще и тем, что он проассоциировал название с латинским nūmen, nūmina, и прилагательным numinous /*Мистический (англ.)*/. И очень жаль, поскольку название никаких подобных отсылок в себе не содержит и никакого отношения к «божественности» или ощущению ее присутствия не имеет. Это — производная от основы из языка эльдарин √NDU «внизу, под; спускаться»; кв. númе «схождение вниз, запад»; númen, «направление или область заката» + nórе, «земля» как обитаемая территория. В качестве перевода я часто использовал слово Westernesse. Это слово восходит к редкому среднеанглийскому Westernesse (мне оно известно только из манускрипта С «Короля Горна»), где смысл его темен, но можно предположить, что значит оно «Западные земли» по контрасту с Востоком, где живут язычники и сарацины. Льюис в «исследованиях Нуменора» не участвовал. Н. — это моя личная переделка мифа об Атлантиде и/или традиции, и попытка согласовать его с моей общей мифологией. Из всех мифических или «архетипических» образов этот наиболее глубоко укоренен в моем воображении; на протяжении многих лет мне снился вновь и вновь повторяющийся сон про Атлантиду: громадная, неотвратимая волна надвигалась из Моря или накатывала на землю, порою погруженную во тьму, порою зеленую и солнечную.

Льюис, как мне кажется, был под сильным впечатлением от «Сильмариллиона и всего такого» и со всей определенностью сохранил в памяти некие смутные воспоминания о нем и о его именах и названиях. Так, например, поскольку «Сильмариллион» он прослушал до того, как написал или задумал свой роман «За пределы безмолвной планеты», я полагаю, что «эльдил» — это отголосок «эльдар»; а в «Переландре» «Тор и Тинидриль» — отголосок со всей очевидностью, поскольку «Туор и Идриль», родители Эарендиля, являются главными действующими лицами в «Падении Гондолина», легенде Первой эпохи, записанной раньше всех прочих. Но собственная его мифология (только зарождающаяся и так полностью и не воплотившаяся) была совсем иной. В любом случае она разлетелась вдребезги, не успев оформиться, при знакомстве с Ч. С. Уильямсом и его «артуровским» материалом — а это произошло в промежутке между «Переландрой» и «Мерзейшей мощью». Жаль, скажу я. Но, с другой стороны, я и был, и остаюсь совершенно невосприимчив к образу мыслей Уильямса.