Письма

Я вот все думаю, как там у тебя дела с полетами — с тех пор как ты в первый раз вылетел в одиночку: мы ведь больше ничего об этом не слышали. Мне особенно запомнились твои замечания насчет скользящих в воздухе ласточек. В этом — самая суть, не так ли? Вот — безысходная трагедия всех машин, как на ладони. В отличие.от искусства, которое довольствуется тем, что создает новый, вторичный мир в воображении, техника пытается претворить желание в жизнь и так создать некую могучую силу в этом Мире; а ведь на самом деле подлинного удовлетворения это ни за что не принесет. Трудосберегающие машины лишь порождают труд еще более тяжкий и нескончаемый. А к этому врожденному бессилию тварного существа добавляется еще и Падение, в силу которого наши изобретения не только не исполняют наших желаний, но обращаются к новому, кошмарному злу. Так мы неизбежно приходим от Дедала и Икара к Тяжелому Бомбардировщику. Это ли не прогресс, разве не обогатились мы новой мудростью? Эта страшная правда, давным-давно угаданная Сэмом Батлером /*Батлер, Сэмюэль (1835—1902) — романист и сатирик, автор ряда романов, в том числе фантастической антиутопии «Едгин»*/, в наше время настолько бросается в глаза, так кошмарно выставляется на всеобщее обозрение, при всей ее еще более жуткой угрозе будущему, что создается впечатление, будто весь мир страдает повальным умопомешательством, раз увидеть эту правду способно лишь жалкое меньшинство. Даже если люди и слыхали древние легенды (а таких становится все меньше), они и не подозревают о заложенном в них предостережении. Ну, как производитель мотоциклов мог назвать свою продукцию «Иксион»? Ик-сион, навеки прикованный в аду к беспрерывно вращающемуся колесу! Ну вот, я умудрился втиснуть в это тонюсенькое авиаписьмо более 2000 слов; так что я готов простить мордорским аппаратам часть их грехов, если они доставят его тебе поскорее.....

ПРИМЕЧАНИЯ

1. Толкин пользовался печатной машинкой «Хэммонд» со сменными шрифтами; один из шрифтов был совсем мелким.

2. Имеются в виду американские военные, наводнившие Оксфорд и его окрестности.

3. Перевод У. Ф. Керби был опубликован в серии «Эвримен» в 1907 г.

4. Экзамен «онор-модерейшнз» по классическим дисциплинам; см. примечание 3 к письму №43.

076 Из письма к Кристоферу Толкину 28 июля 1944 (FS 39)

Что до Сэма Гэмджи, абсолютно с тобою согласен; я и думать не думал менять его имя без твоего одобрения; но цель замены как раз и состоит в том, чтобы выявить комичность, фермерскую приземленность и, если угодно, английскость этого бриллианта среди хоббитов. Если бы я подумал об этом с самого начала, я бы всех хоббитов наделил самыми что ни на есть английскими именами, под стать Ширу. Первым возник Папаша; а Гэмджи — следом, точно отголосок давних ламорнских шуток [1]. Я вообще сомневаюсь, что это имя английского происхождения. Я знаю его только через «гэмджи» (в смысле, повязки): так называли перевязочный материал, изобретенный человеком с такой фамилией в прошлом веке /*Повязки «гэмджи» — особый перевязочный материал (слой ваты между двумя слоями марли), изобретенный английским хирургом Джозефом Сэмпсоном Гэмджи (1828—1886)*/. Однако ж предполагаю, что теперь все твои представления об этом персонаже неразрывно связаны с именем. Просто новости прочтешь в микрофильмированном письме; единственное событие, достойное упоминания, — это постановка «Гамлета» [2], на которой я побывал незадолго перед тем, как написал предыдущее письмо. На тот момент я был ею просто-таки переполнен, но мирские заботы вскорости сгладили впечатление. Однако спектакль доказал нагляднее всего, мною виденного прежде, как глупо читать Шекспира (и комментировать его в кабинете), иначе, нежели как своего рода сопровождение к просмотру на сцене. Постановка и впрямь удалась — с молодым, довольно свирепым Гамлетом; пьеса шла в убыстренном ритме и без купюр; получилось на редкость захватывающе. Если бы только можно было посмотреть это все, не читав предварительно книги и не зная сюжета, вышло бы просто потрясающе. Режиссура отличная; вот только с убийством Полония как-то неуклюже получилось. Но, к вящему моему изумлению, самым волнующим, просто-таки душераздирающим эпизодом оказался тот, что при чтении казался мне скукой смертной: сцена, когда обезумевшая Офелия распевает обрывки песен.

ПРИМЕЧАНИЯ

1. Проводя отпуск с семьей в Ламорна-Коув в Корнуолле в 1932 г., Tолкин в шутку, забавляя детей, прозвал «Папашей Гэмджи» одного «примечательного местного персонажа». См. письмо №257.

2. В Оксфордском драматическом театре.

077 Из письма к Кристоферу Толкину 31 июля 1944 (FS 41)