Письма Баламута

Ты жалуешься, что из моего последнего письма неясно, считаю ли я «влюбленность» желательной? Ну, Гнусик, такого вопроса можно ожидать только от «них»! Оставь им обсуждать, добро или зло, любовь, патриотизм, целибат, церковные обряды, отказ от алкоголя, высшее образование. Неужели тебе не ясно, что ответа нет? Ничто не имеет никакого значения, кроме состояния души: устремляется ли подопечный к Врагу или к нам. Однако было бы неплохо, если бы пациент стал гадать, добро или зло его «любовь». Если он надменный человек, презирающий все телесное из чистоплюйства, ошибочнее принимаемого за чистоту, или если ему приятно насмехаться над тем, что одобряет большинство его друзей, — непременно заставь его отрицать любовь! Укрепи в нем высокомерный аскетизм, а потом, когда отделишь его собственную похоть от всякой человечности, навяжи эту похоть снова, но уже в какой-нибудь жестокой, циничной форме. Если же он, напротив, человек эмоциональный и легкомысленный, питай его скверненькими поэтами и третьесортными романистами старой доброй школы, пока он не поверит, что «любовь» неотвратима и каким-то непостижимым образом благодетельна. Такая позиция, уверяю тебя, не так уж сильно побуждает к случайным связям, но она незаменима для продолжительных связей, «благородных», романтических и трагичных, завершающихся, если все идет благополучно, убийством или самоубийством. Если это не удастся, попробуй натолкнуть подопечного на полезный брак, ибо брак, Вражье изобретение, может принести пользу и нам. В окружении пациента наверняка есть несколько женщин, которые чрезвычайно затруднили бы его христианскую жизнь, если бы ты убедил его жениться на одной из них. Пожалуйста, доложи мне об этом в следующем письме. А пока помни, что даже «влюбленность» саму по себе нельзя считать полезной и благоприятной для нас или для Вражеской стороны. Это просто состояние, которым дано воспользоваться и нам, и им. Как и многое другое, сильно волнующее людей, — здоровье и болезнь, молодость и старость, война и мир, — влюбленность с духовной точки зрения главным образом — сырье.

Твой любящий дядя Баламут.

Письмо двадцатое

Мой дорогой Гнусик!

С большим неудовольствием отмечаю, что Враг решительно положил конец твоим прямым атакам на целомудрие пациента.

Тебе следовало бы это предвидеть и остановиться пораньше. В настоящий же момент пациент открыл опасную истину: он знает, что такие нападения не длятся вечно. Именно поэтому ты и не можешь вновь воспользоваться нашим самым лучшим и испытанным оружием — убеждением невежественных людей, что от нас не избавишься, пока нам не сдашься. Надеюсь, ты пытался убедить его, что целомудрие вредно для здоровья?

Я все еще не получил донесения о женщинах его круга. Хотел бы получить его поскорее. Если мы не в силах использовать его половую энергию для воспитания развратности, хотя бы используем ее для подходящего брака. А пока я хотел бы дать тебе несколько советов о том, в каких именно женщин (я говорю о физическом типе) ему следует влюбляться, если уж лучше «влюбленности» мы ничего не придумаем.