Письма без слов

Ждем. И тут улетает в Москву его последняя надежда - Слободан. Мне хочется отблагодарить его за чудесный отдых и поездки, которые он нам устроил, за скорость под сто сорок, за то снесение крыш гранатами... Я раскидываю перед его машиной прямо на асфальте свои пастели - выбирай! Выбирает черную фигуру женщины на красном фоне. Ну и экстремал по характеру - читаю я его посыл.

- Одна такая в твоем офисе будет слишком резкой, бери тогда уж две.

- А это не будет слишком дорого?

Мне смешно. Его подарок нам - вся Черногория и мой ему несопоставимы.

Он берет пастели и уже садится в машину, как успевает подсуетится Мирослав, и что-то шепчет ему. Слободан горько вздыхает, взмахивает рукой "А-а!.." - и отсчитывает ему деньги.

Мне стыдно. Получается - я впарила Слободану свои картины, а не подарила. Ведь не подари я их ему, у Мирослава бы, наверное, все-таки не хватило бессовесности, клянчить деньги просто так. Слободан уезжает, а Мирослав показательно горд: "Я же говорил, что за все заплачу сам!" А я теперь в его глазах самая большая идиотка: "Такими богатыми женихами разбрасываешься! Такими!.. Да будь я женщиной!.." - повторяет рефреном.

И вдруг в последнюю ночь забыл о своей досаде на жизнь, что родился не женщиной - пошел в мужской авангард. Бьет кулаками в мою дверь в три ночи.

- Елена, мне надо с тобой серьезно поговорить.

Вскакиваю, втягиваюсь в джинсы, натягиваю футболку в три секунды и открываю дверь. Мирослав входит, садится напротив с очень-очень серьезным видом, поправляет очки:

- Елена... Я должен знать?

- Что?!

- Я должен знать - как ты относишься к сексу.

Вот это да-а! Много я видела в жизни приставаний, но чтобы с таким формализмом - никогда!

- Отрицательно, - без всяких пояснений выпаливаю я, с трудом сдерживая конвульсии от внутреннего гогота.

- Все. Понял, - и уходит.

Не отвечать же ему словами Уорхола: "Круче этого - не делать это никогда". Ему жизнь внушила, что секс необходим как спорт, диета, витамины, и он просто обязан этим заниматься с кем ни попадя, если не хочет помереть от... от любви?.. А я хочу, и я уже умираю. Потому что уже люблю, люблю всем своим космически огромным сердцем, то что ему по масштабу - люблю изумленно - Балканы, блин, Балканы.