Письма. Часть 2

Дорогая Саломея, выезжаем 26-го, в среду, вечером с огромным трудом достали плацкарт, откладывать невозможно. (Поезда идут перегруженные.) Очень прошу Вас перевести мне деньги телеграфом, чтобы получить 25-го — хотя бы вечером. На имеющиеся у меня 100 фр. никак не выехать, одна доставка багажа в Ройян — 30 фр. (осел), и еще починка мебели, и возмещение битой посуды, — а главное счет в лавке (последние 10 дней живем в кредит).

Очень прошу Вас и прислать и простить.

Целую Вас.

МЦ.

25-го сент<ября> 1928 г.

Дорогая Саломея, сердечное спасибо, пишу в самую уборку и укладку. Отъезд послезавтра, никакой лирики, сплошные тарелки и кастрюльки.

Целую Вас, до скорого свиданья, простите за бомбардировку. Бомбардировал — страх.

МЦ.

Медон, 9-го Октября 1928 г.

Дорогая Саломея, пишу Вам в постели, после второй прививки пропидонта (?) от которого — честное слово! — чуть было не отправилась на тот свет: сердце совсем пропало, обморок за обмороком, к счастью (или к несчастью) доктор оказался под рукой и вспрыснул камфору. Это было третьего дня. сейчас я уже обошлась, хотя очень болит нога (отравленная) и жар. Говорят, что все это в порядке вещей.

Теперь я немножко знаю, как умирают, т. е. перестают быть, т. е. первую часть смерти, — если есть вторая (быть начинают). После 3-ей прививки м. б. узнаю и вторую.

А в общем буду у Вас дней через 10, очень по Вас соскучилась.

Целую Вас.

МЦ.

16-го Октября 1928 г.

Meudon (S. et О.)

2, Avenue Jeanne d'Arc

Дорогая Саломея, все еще никак не могу попасть к Вам, после вспрыскиванья хромаю и с трудом дохожу до ближней лавки. Если не трудно, пришлите мне иждивение, очень нужно.

Дошла ли до Вас моя весточка из кровати?

Напишите мне о себе. Слышала от В. А. С<ув>чинской (уехала в Лондон) что Ирине лучше, радуюсь за Вас.

Целую Вас и скоро надеюсь увидеть.

МЦ.

28-го Окт<ября> 1928 г., воскресенье.

Medon (S. et О.)

2, Av Jeanne d’Arc

Дорогая Саломея! Я, неблагодарная свинья, до сих пор не поблагодарила Вас за иждивение. Мне даже стыдно показаться Вам на глаза. Не будь это, я бы давно была у Вас. Позовите меня, пожалуйста. Свободна со среды, когда хотите. Перешлите, пожалуйста, прилагаемый листок Путерману — если еще жив. Прочтите, пожалуйста. Безнадежное предприятие?

Целую Вас и жду приглашения. Принесу с собой летние снимки, есть веселые.

МЦ.

Медон, 19-го ноября 1928 г.

Дорогая Саломея, очень, очень, очень нужно иждивение, пришлите что можете и позовите меня в гости. Целую Вас.

МЦ.

17-го декабря 1928 г.

Meudon (S. et O.)

2, Avenue Jeanne d'Arc

Дорогая Саломея! Можно Вас попросить об иждивении? Очень нужно.

Все собиралась узнать о Вашем здоровье и делах, — в последний раз я Вас видела лежащей.

Сейчас в Париже Мирский, — не хотите ли встретиться втроем? Я бы приехала. Вторник и среда у меня заняты, остальное пока свободно.

Жду весточки и целую Вас.

МЦ.

22-го дек<абря> 1928 г.

Дорогая Саломея! Огромное спасибо за иждивение. Сейчас у меня в доме лазарет: Мур лежит, С<ергей Яковлевич> лежит — грипп. Мы с Алей ухаживаем. Вчера видела Мирского, — он никуда не едет, очень добрый и веселый.

Очень хочу Вас повидать, с Мирским или нет — равно. Захвачу новые стихи.

Целую Вас.

М.

11-го янв<аря> 1929 г.

Meudon (S. et O.)

2, Av Jeanne d’Arc

С Новым Годом, дорогая Саломея. Почему мы с Вами не видимся? Где Вы и что с Вами?

МЦ.

янв<арь> 1929 г., понед<ельник>.

Meudon (S. et O.)

2, Av Jeanne d’Arc

Дорогая Саломея,

У нас тоже беды, — только что закончился Муркин грипп (с бронхитом месяц), как у С<ергея> Я<ковлевича> резкий припадок печени, с ослаблением сердца. Пролежал неделю, сейчас бродит как тень.

Множество евраз<ийских> неприятностей, о которых Вы наверное уже знаете (между прочим, Алексеев — подлец, м. б. Вы тоже уже знали?)[615]

Целую Вас и очень хочу повидаться, — только не торопитесь, зовите, когда удобно. Спасибо за иждивение. До свидания.

МЦ.

19-го февраля 1929 г.

Meudon (S. et O.)

2, Av Jeanne d’Arc

Дорогая Саломея! Можно Вас попросить об иждивении? Мороз пожрал все наши ресурсы, внезапно замерзли все вагоны с дешевым углем, пришлось топить англ<ийским> коксом, т. е. в двудорога. Хожу в огромных черных чешских башмаках и — с добрую овчину толщиною — черных и чешских также — чулках, всем и себе на удивление. С ногами своими незнакома, так и держусь. (А другие знакомятся — и с любопытством!)

— Закончила перевод писем Рильке, написала вступление, прочтете в февр<альском> № «Воли России». Пишу дальше Гончарову, получается целая книга.

Когда повидаемся? Вы меня совсем разлюбили. А все-таки целую Вас.

МЦ.

26-го февр<аля> 1929 г.

Meudon (S. et О.)

2, Av Jeanne d'Arc

Дорогая Саломея,

Мое письмо, очевидно, пропало, я Вас просила об иждивении, — очень нужно, задолжали кругом. Я уж думала, что А<лександр> Я<ковлевич> уехал в Англию, но вчера от М<ирского> звонили, оказывается — здесь.

Совестно за напоминание, но совсем негде взять.

Целую Вас.

МЦ.

12-го мая 1929 г.

Meudon (S. et O.)

2, Av Jeanne d'Arc

Христос Воскресе, дорогая Саломея!