Письма Ефимову

На юбилей Седыха я не только не хочу идти, но и вряд ли могу там появиться. Когда я полгода назад зашел в НРС, все сотрудники побледнели. Мила Шамкович покрылась коричневыми пятнами, а Бочштейн лишился дара речи настолько, что впоследствии, как человек, не лишенный благородства, вынужден был передо мной извиниться. На следующий день Седых называл это событие — «вчерашний триллер».

Далее. Гнида Валк сказал мне, что:

а. Возможно, там будут продаваться только литфондовские книги, а остальных книготорговцев не пустят.

б. Возможно, места для торговли будут платные.

Во всех случаях, там будет Гриша [Поляк] — как друг Литфонда, или Оловянников («Лукоморье». Кстати, приличный человек), или Орликов с Валком. Кому-то из них я дам Ваши книги, и деньги с них получу сам. В том смысле, что никаких хитростей с их стороны не будет, и Вы получите 60 %, а я моральное удовлетворение, что меня вполне устраивает.

«Мальчишечки» же в нашем городе разъезжают в спортивных автомобилях, живут активной половой жизнью и носят на шее магендовиды размером с крендель.

Что касается моего «представительства», то в качестве торговца я, конечно, не силен. Я себя мыслил чем-то вроде полиграфического филиала, и надеюсь, что со временем Вы разрастетесь до того, что я смогу, по согласованию с Вами и за определенную мзду, выпускать какие-то симпатичные книжки, снабжать их обложками, предисловиями, комментариями, комплектом готовых (как положительных, так и разгромных) рецензий под разными именами и пр.

Рано или поздно я все равно что-то буду делать (и уже что-то делаю, лень рассказывать), поскольку есть машина, я умею верстать и минимально волоку в полиграфии.

Видно, у меня есть большое дарование к халтуре, потому что последние 10 недель пишу по три передачи на радио, трачу на эти три передачи 1 (один) воскресный день, и за последнее воскресенье написал 16,5 страниц, 7 — о Николае Клюеве, 5 — о телефонном обслуживании в СССР и 4,5 о фестивале на Брайтон-бич, на котором я не только не бьш, но даже не уверен, что он состоялся….

Ужас же моего финансового положения в том, что при среднем общесемейном заработке — 600 долларов в неделю, у нас, кроме маминого Эс-эс-ай [пособие по бедности], нет ничего стабильного, все может прекратиться в любую минуту.

Короче, я должен создать что-то зависящее только от меня… Однако штатную работу на «Либерти» — отклонил. Сейчас это уже невозможно — ходить каждый день на работу, тем более что единственный человек, нравящийся мне на радио своей приветливостью — А.Д., - является нацистом, его показывали по телевидению и писали о нем в газетах, так что старичок А.Д. даже на неделю ушел в подполье, сказав: «Эти евреи такие заядлые, могут прийти ко мне на работу и оскорбить меня…»

Что касается Неизвестного, то порядок действий, как я понимаю, таков. Нужно узнать, в каком виде у него существуют рисунки «Древа» и к Достоевскому (они могут быть — в виде оригиналов, слайдов, фотокопий, репродукций в каталогах и книгах о нем, и так далее). Затем, установив, что это такое, убедившись, что это линейная графика, не требующая фотостатов с растром, сделать либо уменьшенные копии в хорошем «Зироксе» (есть такая операция — «редьюст копи»), либо договориться с кем-нибудь из фотографов (боюсь, что это гораздо дороже, чем зирокс и даже фотостат, тем более что последний нищий фотограф — Нина Аловерт — подписала контракт на книгу о Барышникове и получила аванс — 10 тысяч. (П.Б. же не обсуждается, поскольку он украдет гравюры, не сделает фотографий и, кроме того, скажет Неизвестному, что мы с Вами гомосеки, агенты КГБ и воруем у Бродского метафоры и сюжеты.)

Сегодня же Эрнсту позвоню и все сделаю, если его безумие не выдвинет каких-либо помех.

«Зону» жду. Обнимаю всех.

Ваш С. Довлатов.

* * *

Довлатов — Ефимову

17 сентября 1982 года

Дорогой Игорь!

Я говорил с Неизвестным — ситуация такова. Картинки к «Древу жизни» штриховая, линейная графика — перо или жирный фломастер. Их можно отнести либо в хороший зирокс, где стоят огромные машины и копия стоит 50–60 центов, либо переснять с помощью фотографа, что гораздо дороже, я думаю долларов пять, учитывая пленку и фотобумагу. Мне кажется. Неизвестный будет возражать против зироксов, он убедительно говорит, что репродукции должны быть хорошими.

Листы же к Достоевскому включают тоновые места, значит, во-первых, зирокс не годится, нужен фотограф + растровая сетка (фотостат) или — сразу фотостат с уменьшением.