Читаем Письма Ефимову полностью

Довлатов — Ефимову

30 августа 1982 года


Дорогой Игорь!

Я прочитал Ваш роман и нахожусь в довольно странном положении. Дело в том, что из всего Вами написанного, вернее — из всего того, что я Вашего прочел, эта вещь — наиболее удалена от моих читательских интересов. В ней, с одной стороны, нет (в основополагающем виде) остроумия и вразумительности научных работ, и нет, с другой стороны, и тоже в преимущественном количестве — исследования всяких мучительных чувств, на чем основана Ваша беллетристика. Этого нет не потому, что Вы что-то не осилили, не достигли, а потому, что были другие задачи, и следовательно — другой фундамент.

Вы, наверное, знаете, что я совершенно не интересуюсь детективами в чистом виде — вроде Агаты Кристи, вяло приемлю Сименона за душевную теплоту, и лишь бесстрастно готов констатировать мастерство какого-нибудь «Гиперболоида инженера Гарина», с которым Ваш роман имеет жанровую близость. Короче, все это мне не близко, хотя читал я Ваш роман, надо признаться, с каким-то механическим увлечением, ну и, разумеется, откликался на вкрапления замечательной прозы — что-нибудь вроде того мужчины, который специально надел пиджак и пошел за чайником, или как машина задела пуговицы выставленной на продажу одежды. Но в основном, читалось как-то холодно и бесстрастно, а значит, я не могу быть объективным как читатель, не любящий этот жанр. Не могу я также судить о качестве в свете поставленных утилитарных задач — написать динамичную, приключенческую историю, перевести ее и заработать деньги. Я не знаю, что здесь чревато деньгами, а что — нет. Короче, и об этом я судить не могу — а вдруг это принесет миллион…

Поэтому в общем плане я намерен высказаться коротко — что нравится и что не нравится, тем более, что внести серьезные изменения Вы не захотите, и правильно сделаете.

Мне очень понравилось:

1. Вся эта история с кровью, попом и философией общего дела, а трактат этой самой Ленды — наиболее увлекательное и волнующее место в романе, Аверьян хорошо говорит и действует, вообще — этот круг мотивов и событий очень здорово.

2. Мне понравилось, вернее — мною должна быть отмечена механическая увлекательность этого чтения, природа которого мне неизвестна.

3. Мне понравилось, вернее — опять же я должен констатировать изобретательность, умение свести концы с концами в сложном организме при массе действующих лиц — никто не пропал, не повис, не остался без функции и мотива.

4. И наконец — всяческое профессиональное мастерство: ритм, пейзаж, детали, юмор, задетые пуговицы и пиджак для чайника. То есть — наличие прозы.

Не понравилось:

1. Сексуальные сцены. В них есть какая-то опасливая похабщина. Мне кажется, нужна либо Миллеровская прямота: «Моя девушка работала, как помпа», либо — умолчания, изящество, а главное — юмор. Всякие натяжения в паху, сладкие истомы, искрящиеся жгуты в крестцах, краснота, бегущая волнами к чему-то там — все это у меня лично вызывает ощущение неловкости.

2. Мне показалось, что в романе есть несколько колеблющихся уровней правдоподобия, скажем — Аверьян и докторша — на уровне жизни, а Умберто с его немыслимым бассейном или «тестом на доверие» — это уже из Флеминга, где у автомобиля вырастают крылья, пистолеты стреляют маленькими водородным бомбами — то есть, фантастика. Таким образом, есть уровни бытовые, жизненные, и вдруг — кино про Джеймса Бонда.

3. Мне показалось, что Лейда и Сильвана разговаривают в одном социальном тоне, и обе напоминают Люду Штерн, и вообще — речения прогрессивной технической интеллигенции (о возрасте — товар не первой свежести). И т. д. Цимкер же и Умберто — живые и отличаются. Павлик усредненный геолог, и речь его не выделить из моря флотских, геологических и рабочих персонажей.

4. Еще мне показалось, что в начале 3-й части замедляется темп (первые 30 страниц 66-го номера).

Дальше я выскажу конкретные мелкие замечания по тексту — вдруг что-то пригодится, не говоря о 3–4 опечатках. [Следуют подробные замечания, большинство из которых было учтено при выпуске книги.]

Дорогой Игорь! Я чувствую себя очень глупо, как будто попросили высказаться о балете, а я не люблю балет — ни с Барышниковым, ни с Гришей Поляком в главной роли. Тем не менее я Вам от души желаю, чтобы все остальные отзывы были восторженными и чтобы Вы заработали уйму денег.

Если какие-то мои придирки Вас заинтересуют — буду очень рад.

С нетерпением ожидаю «Зону».

Игорь! Будете выпускать «Архивы» — найдите какую-нибудь картинку для обложки, хотя бы автопогоню, полистайте журналы, свяжитесь с Левой Збарским или Бахчаняном, Збарский — сноб, а Бахчанян сделает за гроши, или пусть какой-нибудь профессионал сделает рисунок тушью в голлербаховском стиле. Посмотрите каталоги русских нонконформистов (у меня есть парочка), может, найдете волнующую тревожную абстракцию…

Обнимаю.

С.Д.

* * *

Довлатов — Ефимовой

31 августа 1982 года


Дорогая Марина!

Перейти на страницу:

Все книги серии Письма

Похожие книги

1941 год. Удар по Украине
1941 год. Удар по Украине

В ходе подготовки к военному противостоянию с гитлеровской Германией советское руководство строило планы обороны исходя из того, что приоритетной целью для врага будет Украина. Непосредственно перед началом боевых действий были предприняты беспрецедентные усилия по повышению уровня боеспособности воинских частей, стоявших на рубежах нашей страны, а также созданы мощные оборонительные сооружения. Тем не менее из-за ряда причин все эти меры должного эффекта не возымели.В чем причина неудач РККА на начальном этапе войны на Украине? Как вермахту удалось добиться столь быстрого и полного успеха на неглавном направлении удара? Были ли сделаны выводы из случившегося? На эти и другие вопросы читатель сможет найти ответ в книге В.А. Рунова «1941 год. Удар по Украине».Книга издается в авторской редакции.В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.

Валентин Александрович Рунов

Военное дело / Публицистика / Документальное
Отмытый роман Пастернака: «Доктор Живаго» между КГБ и ЦРУ
Отмытый роман Пастернака: «Доктор Живаго» между КГБ и ЦРУ

Пожалуй, это последняя литературная тайна ХХ века, вокруг которой существует заговор молчания. Всем известно, что главная книга Бориса Пастернака была запрещена на родине автора, и писателю пришлось отдать рукопись западным издателям. Выход «Доктора Живаго» по-итальянски, а затем по-французски, по-немецки, по-английски был резко неприятен советскому агитпропу, но еще не трагичен. Главные силы ЦК, КГБ и Союза писателей были брошены на предотвращение русского издания. Американская разведка (ЦРУ) решила напечатать книгу на Западе за свой счет. Эта операция долго и тщательно готовилась и была проведена в глубочайшей тайне. Даже через пятьдесят лет, прошедших с тех пор, большинство участников операции не знают всей картины в ее полноте. Историк холодной войны журналист Иван Толстой посвятил раскрытию этого детективного сюжета двадцать лет...

Иван Никитич Толстой , Иван Толстой

Биографии и Мемуары / Публицистика / Документальное