Письма Ефимову

Обстоятельства же мои — хуже некуда. Я перечислю только те, которые ясны и без подробностей, т. е. я отбрасываю Катины проблемы и муки, которым меня подвергает Донат. Так вот, с мая я зарабатываю в среднем 60–80 долларов в неделю, Лена — 100, минимум же, необходимый нам для скудной нищенской жизни — 400 в неделю. В результате, срочных долгов у меня 4,5 тысячи, перспектив на «Либерти» нет, ни страховок, ни медикейда — нет, профессии, навыков, сбережений, богатых родственников — сами знаете, при этом Коля беспрерывно болеет, настолько, что мы забрали его из детского сада, мать две недели не вставала и не ела, и я думал, что она просто-напросто умрет, Лена валяется, скорчившись, в кресле, потому что ей нужно снова делать операцию, и так далее. Обстановка совершенно жуткая, поверьте мне.

Если Вы помните, я спросил, едете ли Вы только к нам, или еще и по другим делам в Нью-Йорк, как бывало раньше. Оказалось, что только к нам, часов, как я понимаю, на семь. Я-то двое суток бы с вами охотно просидел за столом, но представить себе всю эту картину: бездыханная мать, кашляющий сопливый Коля, обезображенная страданиями (нешуточными) Лена, и я, безработный здоровяк, семь часов беседую с гостями — да у меня бы припадок в конце концов случился.

Так и раньше бывало, что неприятности сгущались до предела, так было перед армией, перед отъездом в Таллин, перед эмиграцией, кстати. Потом все, вроде бы, рассеивается. Мать вот, например, отошла, смотрит телевизор, ест, на днях покупаем (в основном, для Лены) страховку и так далее. Но и неразрешенных проблем хватает. Вот такой уж гнусный период. Говоря совсем просто — я дико устал быть нищим, нет больше сил на это.

Короче, я ни в коем случае не хочу, чтобы вы испытывали обиду, а если вы ее все-таки испытываете, то прошу простить меня и считать все это дело не имевшим, как говорится, места. И я готов в любое время, где угодно и в любой форме выразить вам свою дружескую приязнь, благодарность, уважение и что хотите.

Должен с риском новой ссоры добавить, что меня позитивно изумило, что Вы, Игорь, способны на такие сильные, преувеличенные и не характерные для Вас чувства, которые заключаются в Вашем письме. Ведь еще Кушнер частенько называл Вас утюгом — разумеется, не зло, а дружески, но ведь именно утюгом, а не чайной розой.

Обнимаю вас всех, прошу меня простить и никогда не возвращаться к подробностям этого микроскопического, но, к ужасу моему, разросшегося дела. Выждав время, то есть, после того, как в получите это письмо, я позвоню.

Ваш С. Довлатов.

* * *

Довлатов — Ефимову

8 декабря 1985 года

Дорогой Игорь!

Хотел было Вам позвонить, но решил, что такие дела следует обсуждать на бумаге.

Поскольку назревает издание «Чемодана», возникли такие соображения. Прямо Вам скажу — меня все больше тяготит статья Сермана. Во-первых, она плохая — обзорная, вялая, сбивчивая и безыдейная, куда ниже его обычного уровня. Во-вторых, статья и книжка — несоразмерны, предисловие занимает чуть ли не треть основного текста. В-третьих, статья не о «Чемодане». В четвертых, есть какое-то убожество в издании при жизни автора маленькой книжки с большим предисловием. В «Гранях» статья имела смысл в силу своей комплиментарности, но предисловия только комплиментами и бывают, то есть смысл рассеивается. Короче, не лежит душа.

Я знаю, что Вам и с предисловием-то книжка казалась чересчур короткой, но не представляю себе, что делать. Дописывать — нет сил и нет идей, все, что попало, туда не воткнешь, в каждом случае и каждой вещи соответствует фокус ее появления: подарок, фарцовка, кража и т. д. Повторяться не хотелось бы. К тому же, я сейчас почувствовал себя более уверенно, чем прежде, потому что на «Чемодан» довольно много хороших отзывов от самых неожиданных людей. В общем, мне бы очень хотелось издать тоненькую, изысканную книженцию без единой опечатки. К чему я Вас и побуждаю настоятельнейшим образом. Конечно 110 страниц — не фолиант, но я мог бы без труда назвать дюжину мировых шедевров и меньшего объема.

Если по каким угодно, эстетическим или коммерческим, причинам Вам не захочется такую книжку издавать, то ни в малейшей степени не чувствуйте себя связанным обещаниями и договоренностями. Насколько никто не хотел издавать «Демарш энтузиастов», настолько все рвутся издавать «Чемодан», и даже «Свобода», кстати, решила передать его на Союз.

Игорь, напишите мне короткое письмо, только не звоните на эту тему по телефону, а то в устном разговоре я ослабну и сдамся, и потом буду себя ненавидеть и книжку ждать без нетерпения.

У нас все по-старому. Как уже говорилось, я провел день в обществе Бродского, присмотрелся к его слабостям и теперь ликую. Он, как говаривал о разных людях Боря Меттер, — «тоже похож на человека».

Привет Вашим дамам и девицам.

С.

* * *

Ефимов — Довлатову

12 декабря 1985 года

Дорогой Сережа!