Письма Филиппа

Мы стояли рядом первого сентября на первой своей школьной линейке в первом ряду с цветами в руках, а отец Александра ходил вокруг и фотографировал. Так мы втроём и остались на маленькой чёрно—белой фотографии первоклашек: посередине Александр, а по бокам от него Кира и Я. Мы жили в одном доме, учились в одной школе, в одном классе, но впервые я отчётливо увидел, почувствовал, может даже осознал или открыл для себя, не знаю, но то, что нас связывает между собой нечто большее, чем просто дружба одноклассников. Это произошло, когда неожиданно мы оказались «вместе» – мы втроём оказались в лифте. Лифты – это такие серые прямоугольные трубы, прилепленные снаружи к стенам нашего дома, вдоль «чёрных» лестниц, из железа и стекла. Их строили всё лето и вот в самом начале сентября запустили. Каким образом мы втроём оказались вместе в одном из таких лифов я не помню совсем. Но тогда мы были не в лифте, нет, а в космическом корабле, который запускался нажатием кнопки и летал по Вселенной, а может даже дальше. Мы бегали по лестнице, изображая из себя инопланетян, катались без конца вверх и вниз на лифте, то на Кассиопею, то в Магелланово Облако, то в Альфа Центавра, при этом орали как ненормальные, не обращая внимание на возмущённые замечания, да и вообще ни на что. Приземлились мы разом, неожиданно увидев через стекло и сетку дверей лифта лицо Кириной мамы. Кира сразу замолчала и застыла как изваяние. Мы понуро и безмолвно все вышли во двор. Они вдвоём, всё также не проронив не единого слова, шли через двор к своей парадной. Очень высокая средних лет женщина, а рядом с ней маленькая, хрупкая, в школьной форме, своих белоснежных колготках и чёрных лакированных туфлях Кира. У меня сжалось сердце от неотвратимости какого-то ужасного наказания только для Киры за наше с ней общее баловство, мне было страшно и стыдно, а ещё какое-то чувство чудовищной несправедливости и невозможности спасти её. Александр, как-то судорожно посмотрел на меня и срывающимся голосом закричал на весь двор: «Она не виновата…». Кирина мама неожиданно остановилась, они обе повернулись в нашу сторону, очень коротко посмотрели на нас, а потом, всё так же безмолвно, вошли в свою парадную.

Мы с Александром вышли в сад и побрели по аллее. На скамье перед фонтаном сидел Филипп, мы подошли и присели на скамейку рядом с краешка. Филипп был нашим общим другом, при встрече с ним такое было ощущение, что все без исключения всегда знали его. Он был уже довольно пожилой, седой, смешливый и очень добрый, часто сидел на своей излюбленной скамейке перед фонтаном и что ни будь читал. Жил один в соседней с моей парадной на верхнем этаже и я, с самого раннего детства, когда выходил в сад погулять часто забирался по лестнице к нему в квартиру и сидел перед печкой или мы пили чай с вареньем, пока не приходила мама или бабушка и забирала меня, приговаривая: «Ну, где ж он ещё может быть, конечно у Филиппа», – потом извинялись, что я доставляю ему столько хлопот.

– Ну что, набедокурили вместе, а Киру одну накажут за вас? Да, у неё мама строгая, достанется ей сейчас. – Филипп посматривал на нас без тени улыбки или утешения. – Вы сами-то понимаете, что натворили?

– Понимаем, – Александр посмотрел на меня, потом на Филиппа, – а что нам сделать, прощение пойти попросить?

– Зачем ей ваше прощение? Уже ничего не исправишь, что сделано то сделано, – Филипп замолчал, искоса поглядывая на наши опущенные головы, а потом вдруг неожиданно спросил, – ну, а слетали-то как, интересно было, инопланетян видели? – в голосе Филиппа наконец появились знакомые смешливые нотки, от сердца сразу отлегло, стало без слов понятно, что ничего страшного ни с Кирой, ни с нами не произойдёт. Потом мы вечером сидели у Филиппа, пили чай с вареньем и фантазировали о полётах в космосе.

На следующий день мы бросились к Кире, как только она появилась в школе.

– Ну, как, что было, мама очень ругала?

– Нет, совсем не ругала, она только сказала, что не против наших игр, это конечно очень интересно и увлекательно, но нужно же думать и о людях, которые рядом с нами находятся. Она у нас в квартире услышала, как мы кричим. А ещё она сказала, что вы молодцы, не убежали и не оправдывались, а даже вступились за меня. Она расспрашивала о вас…, я сказала, что вы мои друзья.

Кира с первого дня как я с ней познакомился очень сильно отличалась от остальных девочек и не только одноклассниц. Прежде всего она выглядела как-то очень изысканно, что с первого взгляда особо бросалось в глаза. В школе на ней был надет идеально сшитый по её фигуре деловой костюм, только отдалённо напоминающий школьную форму. На голове никогда никаких бантов, резинок или заколок, а только аккуратная стрижка, уложенная в красивую причёску, в ушках два крохотных бриллианта, горящие как искорки, и вообще, она всегда выглядела так, как будто только что вышла из дома мод. Училась блестяще, окончила с золотой медалью школу, с отличием институт, потом аспирантуру и работала на какой-то очень высокой должности в крупной корпорации.