Письма и документы (1917-1922)

Товарищи!

В ночь на 31 марта [1919 г.] Всероссийская чрезвычайная комиссия открыла охоту на социалистов. Десятки социал-демократов и социалистов-революционеров, интеллигентов и рабочих заполнили собой тюрьмы -- старые сидельцы царских казематов, борцы, всей своей жизнью доказавшие преданность рабочему делу.

В числе арестованных -- многие члены Центрального и Московского комитетов РСДРП.

В ноябре прошлого года партия коммунистов торжественно объявила, что позиция нашей партии позволяет признать ее право на легальное существование в советской России. Она обещала нашей партии и прекращение гнусных полицейских преследований, жертвой которых социал-демократия была до тех пор. Она вероломно нарушила теперь свое обещание.

Ничего с прошлого ноября в позиции с[оциал]-д[емократической] партии не изменилось; как и в ноябре она признает, что при данном внутреннем и международном положении всякие попытки насильственно низвергнуть стоящую у власти партию могли бы сыграть на руку русской и международной контрреволюции. Как и в ноябре, с[оциал]-д[емократическая] партия стремится к одному лишь: организовать рабочих и крестьян для того, чтобы, добившись в первую голову честного исполнения советской конституции, сделать вновь Советы выразителями подлинной воли трудящихся масс. Как и в ноябре, с[оциал]-д[емократическая] партия стремится средствами идейной борьбы добиваться влияния на те трудящиеся массы, которые ошибками и преступлениями правящей партии роковым образом отбрасываются в лагерь контрреволюции.

Как и в ноябре, партия, оставаясь оппозиционной нынешнему режиму, стремится к тому, чтобы те принципы демократизма и политической свободы, вне которых, по ее мнению, немыслима подлинная власть трудящихся классов и та свободная от утопизма экономическая политика, без которой невозможно спасение страны от развала и революции от гибели, восторжествовали волей самих трудящихся на развалинах побежденной российской и международной контрреволюции.

Но полгода системы террора до такой степени развратили правящую партию, что она не способна терпеть возле себя никакой независимой от нее силы. Обладая многомиллиардным бюджетом, монополией просветительной работы, сотнями органов печати, монополией типографии, бумаги и годных для собраний помещений, она испугалась насмерть того, что в течение трех недель массы могли читать две страницы выходящей с трудом оппозиционной социалистической газеты; что на фабриках в Москве меньшевики могли выступать на митингах и в ряде союзов агитировать за партийных кандидатов при выборах в правления. Признавая свое полное бессилие в идейной борьбе с "ничтожной", по ее словам, "группой меньшевиков", правящая партия решила покончить с "легаль-ностью" социалистических партий и вернуться к системе террора.

В поисках предлога для возобновления преследований большевистская партия стала взваливать на РСДРП ответственность за ряд рабочих и красноармейских волнений, вспыхнувших на почве стихийного недовольства.

Центральному комитету было нетрудно документально установить лживость попытки приписать РСДРП участие в событиях в Петрограде, Туле, Брянске. Доносчики вынуждены были стыдливо умолкнуть. Последняя инстанция -- будто меньшевики вызвали остановку работ в мастерских Александровской жел[езной] дор[оги], также легко разбивается фактами.

Но и изобличенные во лжи, большевики не перестают ежедневно утверждать, что какие-то факты, компрометирующие партию, уличающие ее в контрреволюционных происках, имеются. Но никогда определенных, точных фактов клеветники привести не могут.

Их нет и быть не может.

Ибо кто из самих большевистских лидеров серьезно поверит, чтобы партия, всегда решительно и безоговорочно отвергавшая всякий авантюризм в тактике, всякое бунтарство в политической и экономической борьбе, вдруг поставила бы себе целью расстройство транспорта и дальнейшее ухудшение положения масс, чтобы вызвать в них озлобление и этим путем свергнуть советскую власть?

А именно таковы вздорные обвинения, которым подвергается социал-демократическая партия.

Если при Временном правительстве Керенского, когда экономическая разруха была еще не так ужасна, с[оциал]-д[емократическая] партия предостерегала рабочих от того злоупотребления стачками, которое всячески поощряли большевики, то теперь, при катастрофическом положении хозяйства, партия опозорила бы себя, вздумай она, по большевистскому примеру, толкать отчаявшиеся массы на путь "стачкизма". Нет! РСДРП с презрением отвергает ту двойную бухгалтерию, по которой большевики в России объявляют всякую стачку государственной изменой, и в Германии, переживающей не менее катастрофическое состояние, подстрекают рабочих к непрерывным забастовкам как средству взорвать Учредительное Собрание и установить диктатуру партии; ту двойную бухгалтерию, по которой призывают русских рабочих к подъему производительности труда и введению трудовой дисциплины и тут же с торжеством констатируют, что в Германии, благодаря агитации коммунистов, производительность труда неудержимо падает.