Письма и документы. 1917–1922

Теперь рабочий класс охватывает разочарование. Но и оно проявляется в двух формах: во-первых, в форме анархо-синдикализма [714] . С этим движением надо бороться, но надо помнить, что оно основано на социальном положении пролетариата. Но есть и другая форма: разочарование не с точки зрения будущего, а с точки зрения прошлого, разочарование в демократической революции. Это внутренняя контрреволюция, более страшная, чем контрреволюция в Ростове-на-Дону [715] . Наша задача – бороться за сохранение завоеваний революции. Не приходится говорить о ее расширении и углублении, надо защищать завоеванное: самоуправление, свободы, всеобщее избирательное право, Учредительное Собрание. Со всеми посягающими на них нужно вести беспощадную борьбу, как боролись мы, бундовцы, в свое время в Польше с реакционными рабочими союзами «народовцев» [716] , хотя в них и участвовали массы рабочих. Мы – классовая партия, но мы защищаем будущее пролетариата и потому боремся с отрицательными сторонами его сегодняшнего движения.

Нельзя так общеустанавливать, будто революционный фронт – это там, где рабочие. Таким образом мы можем стать проводниками контрреволюции. Никаких компромиссов с контрреволюционным большевизмом быть не должно. Если мы хотим отколоть от большевизма рабочие массы, мы прежде всего должны отколоть от большевизма себя. Мы должны сохранить самостоятельную позицию, но не бояться поддерживать те партии, с которыми нам по пути. Как не поддержать кадетов в их борьбе за элементарные свободы против большевиков? Центрами нашей борьбы должны стать общенародные органы. Конечно, мы должны вести борьбу путем политическим, а не путем военных заговоров и авантюр. Но мы должны признать за народом право восстания против большевиков, мы должны перестать быть гасителями этой борьбы, иначе мы будем пособниками настоящего самодержавия, идущего на смену Ленина. (Аплодисменты.)

Речь Мартова

Следующим выступает тов. Мартов.

Переворот 25 октября не случайность, он предопределен всем ходом русской революции. Прекращение войны, создание условий нормального развития экономической жизни и радикальное решение аграрного вопроса – вот три основные проблемы нашей революции.

Они были быстро восприняты массами, и дальнейший ход революции зависел от того, какие социальные силы могут выставить свою кандидатуру на осуществление этих задач. Тов. Мартов, возражая тов. Либеру, утверждает, что в ходе революции буржуазия может закладывать основы нового строя, но сама революция может перерасти ее творческие силы и, как это было в революциях Запада, может настать момент, когда буржуазная революция будет развиваться против буржуазии. Это случилось и у нас.

Далее тов. Мартов доказывает, что осуществление задач революции оказалось не по силам мелкобуржуазной и деревенской демократии. Она не нашла в себе воли освободиться от тяготения к имущим классам, действовать без них и против них. Коалиция с буржуазией, стремление государственную власть в революции сделать во что бы то ни стало общенациональной сделали мелкую буржуазию непригодной к роли общенационального вождя революции, несмотря на всю возможность получить поддержку от пролетариата. И здесь известная доля ответственности ложится на нашу партию, которая благодаря особенностям развития русской революции оказывала такое крупное влияние на мелкобуржуазную демократию. Своим отношением к идее коалиции, господствовавшей в партии так долго, мы тормозили самоопределение буржуазной демократии.

Коалиция давно была изжита, и только большевистское выступление 3–5 июля продлило ее дни. Корниловский мятеж, вызвав огромный подъем энергии в массах демократии, создал новый факт: на местах почти повсеместно совершился переход власти в руки революционных органов. Это создало условие для чрезвычайно широкого распространения идеи однородного революционного правительства. Но демократическое совещание не пошло по этому пути, и в результате резкое противоречие между настроением масс и организацией центральной власти стало всем бить в глаза; и вопрос был лишь в том, произойдет ли взрыв до Учредительного Собрания или последнее предупредит его. И слева и справа были группы, заинтересованные в том, чтобы вопрос был решен путем стихийного взрыва.

Коалиция с буржуазией своей неспособностью решить задачи революции толкала пролетариат к мысли о решении этих задач собственными силами. Она изолировала пролетариат. Это было тем легче, что мобилизация 10 миллионов крестьян делала временно деклассированную солдатскую массу пролетарским союзником. В результате стихий путь уже факт [717] .