Письма из Коврова

17–18 марта 1998 г. Кроликов продержался до вечера, не уснув. Приступы с утра до завтрака. Кролик плотно весь день ел и был голодному не товарищ. В общем-то, он недомогает. Из носа течет. Но это не мешает Кролику радоваться жизни. Он выполняет все уроки и при этом весел. Ходил и ползал. Особенно здорово он встретил бабусю.

Сильный кашель, особенно убийственный по ночам.

В основном Кролик весел. Он с удовольствием ходит с коляской, причем толкает ее от себя вперед, а не просто держится. Разглядывает свои ручки. Мужественно сносит процедуры (обливания, дыхание над картошкой, прогревание картошкой груди). Здорово ползает с грузом. Как никогда здорово.

Легко встает к дивану за кукурузой.

Любит играть с лицами. Берет в прямом смысле меня за лицо и обращает к себе: «Давай играть».

Я рядилась старушкой и скрипучим голосом рассказывала о своих болезнях – Кролик просто заливался. Меня не сразу узнал. Очень заинтересовался. Потом я «грабила банк» в черной колготке на голове специально для Кролика. Кролик сначала сильно испугался, отворачивался, чтобы не видеть этого кошмара. Не доверял: голос мамин, а лица нет. Долго не доверял, потом понял. Это надо было видеть.

Еще что интересно: болезнь опять вязкая, со вторым дыханием как будто: то отпустит, то схватит, а на жизнелюбии это не отражается. Очень странно. Мы все Кролика щиплем, лижем, целуем, щекочем и говорим «бух в подушку».

19–20 марта 1998 г. Лечимся картошкой: дышим, греемся, едим. Парим ножки с горчицей и с леденящей водой.

По утрам особенно рад мне. Просто не сводит глаз. Нет приступов и слабости. Хороший аппетит. А по ночам кашлем будит жителей окружающих квартир.

Кроликов достиг просто высоты птичьего полета в смысле вставания на ножки к кукурузе, а также ползания к ней с грузом.

Папа Кролика сегодня пропылесосил. Он так смеялся! Уже при приближении сосущей палки делал понятливое лицо, хихикал и крючился, закапывая лицо в стул.

При бережном с ним обращении Кролик смелеет. Намотал километраж в одном ботинке. Потом в другом. Удивил своим загадочным перемещением с дивана на пол без шума и гама.

Натрудившись в ходьбе, Кролик просто взял и залез на высокий диван без потуг.

22 марта 1998 г. Болезнь к этому дню хоть и ослабила когти, но совсем не отпустила. Протекает она по уже известному сценарию. Затяжной насморк – затяжной кашель.

Самообслуживание за завтраком не очень получилось. Забоялся. Зато хорошо одолел высокий порог, без драмы в жизни.

Не воспринял положительно идею о рожденном ползать. Залили горькие слезы. Спасла конфета «звон». Кролик посидел, прижавшись и замерев, потом сам рванул ходить. Но он не ожидал ситуации с недостающей обувью и опять расстроился. На диване прикинулся спящим на 5 минут.

Потом вел асимметричную оседлую жизнь и осваивал новый бубен с ручкой. Идейное изобретение.

На нашем пути всегда встречаются серьезные дела: шарики, дудки, бубны, кукуруза из ямки, барабан, открытка с музыкой, дядя на обложке.

После обеда, очень характерно подобрев и ожив, ходил смелее смелого вдоль мебели по всей кухне, используя дверь как надежную помощь при переходе оттуда туда (открывая и закрывая ее). Вечером кусал со смехом папу не в бровь, а в глаз, выражая сильную любовь.

На острове сидел, как бедняк, а при шторме – сам заштормил. Выяснилось, что пора спать. Приступов почти нет все дни.

23 марта 1998 г. Ночь. Около 00.00. Сильно заплакал. Оба родителя погладили его по головке с мыслью, что спать не будет. С подкошенными ногами мама легла и сказала, что если Машка необыкновенным образом успокоится, то будет выглажена вся куча белья, напоминающая Эйфелеву башню. Машка затихла до утра.

Утро. Наташка подхватила ветрянку.

Кроликов весь день купался в лучах бабы Симы. Ходил и играл в «тютюк», везде залезал.

Интересно: не стал пить лимонную воду. А принесли красненькое – выпил всё. Голодному не товарищ.

Эйфелевой башни больше не существует.

25–27 марта 1998 г. Кроликов занимается производством слюней. Это производство сразу же прекращается, как только начинается производство сильных эмоций.

Кроликов боится. Опять страх напал ниоткуда. Но «ниоткуда» тоже ведь где-то есть.

Не сидит сам. Не ест.

Кроликов приходит в себя во второй половине дня. Он весел и активен. Смеется, даже хохочет, наблюдая, как мы играем в мячик, и в ответ на утробные звуки разного происхождения.

Приступов нет. Только увеличились дыхание и хлопушки.

29 марта 1998 г. Трусишка в трусишках. Кроликов сильно дрожит и не сидит на стуле за столом. Есть самому не получается.

Кролик изучает бубен. Особенно хорошо он его изучает, когда бубен висит у него на шее, как гигантский орден. Мы радуемся, когда одной рукой он его берет, другой – стучит.

Кролик – участник игры в мяч. Он сидит, ползает где хочет и куда хочет сквозь летающие мячики. Запивается смехом, когда мячик попадает в него, или очень удивляется.

Смешной Кроликов.