Письма из Ламбарене

Врач-гуманист не склонен соглашаться с издавна бытовавшей среди европейцев-колонизаторов легендой о прирожденной лености местных жителей, об их нежелании и неумении трудиться. Наблюдая повседневную жизнь африканцев в больничном поселке и близлежащих деревнях, Швейцер убеждается в обратном. Он сталкивается с любовью к труду, содержание и смысл которого африканцам понятны. Он не раз наблюдает настоящий трудовой энтузиазм местных жителей в том случае, когда дело, выполняемое ими, кажется им важным и неотложным. Предметы утвари, охоты, земледелия и даже местные украшения свидетельствуют о давних и прочных трудовых навыках, о культурных традициях, складывавшихся веками.

Вот почему Швейцер отвергает как вздорную и вредную мысль о якобы прирожденной неспособности негров к труду. «Тот, кому хоть раз довелось видеть, как жители негритянской деревни очищают какой-нибудь участок земли от леса, чтобы посадить там те или иные полезные растения, знает, что они способны работать неделями с большим рвением, напрягая все свои силы» (с. 72).

Чем же объясняется возникшая среди европейцев-колонизаторов легенда о лености негров? По мнению Швейцера, местные жители согласуют свои трудовые усилия с ритмом жизни африканской природы: они не работают в жаркое время дня, если нет крайней необходимости; они не работают в дождь, так как подвержены простуде. Они работают «лишь столько времени, сколько обстоятельства... требуют».

Но самое главное, как полагает Швейцер, заключается в том, что африканец — дитя природы. Он не знает общественных, экономических и юридических ограничений, налагаемых на труженика-европейца. У него свои представления о праве и экономической необходимости: он — человек свободный. Этим Швейцер объясняет своеобразное отношение африканцев к труду, навязываемому им европейцами-колонизаторами. «Негр не ленив, но он человек вольный» (с. 73). Таков окончательный вывод Швейцера.

В этих суждениях сказываются одновременно и прогрессивность, и известная ограниченность взглядов Швейцера на африканские проблемы. Важно и прогрессивно требование учитывать своеобразие развития материальной культуры африканцев. В тех условиях выполнение его объективно способствовало становлению и развитию национального самосознания.

Прогрессивным по сути было и развенчание, на основе многочисленных фактов, легенды о лености негров. Африканец — труженик, творец своеобразной культуры. Это утверждение Швейцера не могло не сыграть своей роли в формировании нового отношения к африканским народам и их культуре, которое ныне стало исторической реальностью.

Но нельзя согласиться с трактовкой Швейцером африканцев как детей природы. Этот пережиток влияния философии Руссо, столь типичный для буржуазных моралистов самых различных направлений даже новейшего времени, сказался и в «Письмах из Ламбаренё». Швейцер, однако, сумел в дальнейшем преодолеть его. Он не считал, что дитя природы — носитель идеальной нравственности. Он видел положительные черты нравов и обычаев африканцев и поощрял их. Но видел и отрицательными даже ужасные черты, протестовал против них и боролся с ними.

Ограниченность воззрений Альберта Швейцера сказывается и в не преодоленном им до конца покровительственном отношении к африканцам. Для Швейцера африканец — это брат, но младший брат, который нуждается в опеке, в руководстве со стороны «старших» братьев — европейцев.

Однако Швейцер стремится к тому, чтобы африканец стал человеком, равным во всем любому другому человеку и заслуживающим человеческого отношения к себе. Обсуждая в главе «Социальные проблемы девственного леса» различные меры, направленные на привлечение африканцев к труду по рубке леса, добыче полезных ископаемых, прокладке дорог, — к труду, важность которого была ясна колонизаторам и оставалась неясной для самих африканцев, — Швейцер протестует против предлагаемой системы насильственного привлечения к труду. Лесоторговцы и чиновники колониальной администрации предлагали ввести в действие так называемую трудовую повинность. К фактории каждого предпринимателя прикреплялись бы десятки деревень, население которых было бы обязано отрабатывать определенное количество времени на лесоповале или лесосплаве.

Швейцер показывает, сколь многочисленные и непоправимые злоупотребления возможны при введении этой системы. «Весь ужас, — пишет он, — заключается в том, что трудовая повинность втайне может превращаться в особого рода рабство» (с. 76). Поэтому «от системы трудовой повинности, сводящейся к тому, что государство отдает туземцев в распоряжение частных лиц, следует отказаться» (с. 77).

Освоение и эксплуатация природных богатств колониальных стран влечет за собой обогащение метрополий и резкое ухудшение условий жизни населения колоний, затормаживает развитие национального хозяйства колоний и их культуры. К такому выводу приходит Швейцер на страницах «Писем из Ламбарене».