Письма к небу

Твое лицо никогда не забуду,
Каждый день начинается с ним.
А любить я сильнее лишь буду,
Только ты не увидишься с ним.

Ну а если и будет такое,
Ты увидишь его, как себя.
Ты поймешь, что же значит такое,
Половинка родного тебя.

Половинка души и сердечка,
Половинка смешного мирка.
И лишь жизнь целиком и на вечно
Проходила вдали от тебя.

Старуха и парень

У ней было одно предназначенье,

Следовать за ним лишь попятам.

А он не придавал значенья

Ее уверенным настойчивым словам.

И так они тащились вновь по кругу
(Она – старуха, парень – наркоман),
Но не могли никак достать друг друга,
И не могли никак нажать стоп-кран.

Она ему шептала: «Ты погибнешь.»
Он отвечал: «Я буду жить.»
Она сказала: «Парень, вот увидишь.
Что вдруг с тобою может быть.

Тебя я, друг, предупреждаю,
Что игры с жизнью все опасны.
Не зря я за тобой блуждаю.
Я покажу, без дозы Мир прекрасен…»

Они прошли с ним около поляны,
Где весело резвились дети,
И, вдруг, сковало болью его раны.
Подул вмиг смертоносный ветер…

– Подумай, друг, ведь дети – это чудо,
И у тебя могли бы быть такие.
Но ты мне расскажи, мой друг, откуда
Взялись вдруг у тебя мечты иные?

Ведь каждый день иглою наркомана
Ты губишь у себя надежду,
И в тяжком плене адского тумана
Ты уж не сможешь быть таким, как прежде.

Я говорила, ты погибнешь,
Ты говорил: «Я буду жить.»
Ну а теперь ты, все же, видишь,
Что жизнь должна я погубить.

Ты повторял свои ошибки,
А я прощала вновь и вновь.
И парню стало все понятно.
И застывает в жилах кровь.

И вдруг тот парень спохватился,
Поверил всем ее словам.
И страх по жилам прокатился.
И он упал к ее ногам.

30 лет до…

Через 30 лет
По живой земле
Я пойду и найду свободу,
И босой ногой
По сырой траве,
Не заметив, размажу тревогу.

Солнца яркий луч,
Осветив мой путь,
Будет мне верный посредник.
А ночной туман
Мне излечит грудь.
Мне предсказал волшебник.

Много лет уже
Я не видел свет,
Одиночеством я наказан.
В четырех стенах
Слышен тихий бред.
Я к цепи, как собака привязан.

В эту ночь во тьме
Будто бы легко,
На душе разыгрался праздник.
Почему же мне
Не сказал никто,
Что мне 30 лет до казни…

Я по минутам
Считал все года,
Когда обрету я свободу.
А волшебник тогда
Обнадежил меня,
Он про все говорил беззаботно.

Под звонкие нотки
Свирели его,
Танцуя, я душу продал.
И как ни старался
Умаслить его,
Про казнь ни чего не поведал.

Утром резкий свет
Разбудил меня.
Объявили спокойно – свободен.
Этот странный жесть
Удивил меня,
Но душа не забыла тревогу.

Словно все со мной
Было как всегда.
Улыбается небо и дразнит.
Но волшебник тот
Не сказал тогда,
Что мне 30 лет до казни…

Убийство