Письма к провинциалу

Если бы вы искренно желали осудить эти человекоубийства, вы оставили бы во всей силе заповедь Божию, запрещающую их, а если бы вы сразу решились дозволить эти человекоубийства, вы разрешили бы их открыто, несмотря на все законы божеские и· человеческие. Но, так как вы хотели разрешить их незаметно и обмануть власти, которые наблюдают за общественной безопасностью, вы стали хитрить, разделяя ваши правила и устанавливая, с одной стороны, что «в умозрении разрешается убивать за злословие» (потому что вам предоставляют свободу рассматривать вопросы в умозрении), а с другой стороны, предлагая как отдельное правило, «что все разрешаемое в умозрении можно применять и на практике».

И вправду, какое дело государству до этого общего и метафизического положения? Таким образом, упомянутые два принципа, взятые по отдельности, мало подозрительны, и потому обманывают бдительность властей. А ведь остается только соединить данные правила, чтобы вывести из них заключение, к которому вы стремитесь: что можно все — таки убивать на практике за простое злословие.

Здесь именно, отцы мои, и заключается еще одна из самых тонких уловок вашей политики: разделять в ваших писаниях правила, которые вы соединяете в своих советах. Таким образом, вы установили отдельно ваше учение о вероятности, которое я не раз объяснял. И, установив это общее начало, вы поодиночке выдвигаете мнения, которые, может быть, сами по себе и невинны, но становятся ужасными в связи с этим пагубным началом. Приведу в пример то, что вы сказали (стр. 11) в вашей клевете и на что мне следует ответить. «Несколько знаменитых теологов держатся мнения, согласно которому можно убивать за полученную пошечину».

Несомненно, отцы мои, если бы это сказал человек, не исповедующий учения о вероятности, здесь не было бы ничего дурного, потому что речь бы шла о простом сообщении без всяких последствий. Но когда вы, отцы мои, и все те, кто держится пагубного учения, будто «все, одобренное знаменитыми авторами, вероятно и безопасно для совести», провозглашается будто «многие знаменитые авторы придерживаются того мнения, что можно убивать за пощечину», то это уже все равно, что вложить всем христианам по кинжалу в руку, чтобы они убивали тех, кто их оскорбит, объявляя своим жертвам, что данные убийства делаются со спокойной совестью, поскольку освящены мнением стольких веских авторов.

Какие ужасные речи! Говорится, что авторы держатся мнения, достойного проклятия, и в то же время постановляется решение в пользу этого проклятого мнения, разрешающее для совести все. что в нем только сказано. Подобные речи вашей школы понятны, отцы мои. Изумительно то, что вы имеете дерзость произносить их так громко, ибо они так откровенно выражают ваши убеждения и изобличают вас в признании мнения, будто «можно убить за пощечину», безопасным для совести, как только вы сказали, что несколько знаменитых авторов держатся его.