Письма к разным лицам

Неестественной жизнью что вы называете? Если монашество вообще, то это еретическая мысль. Монашество естественно, ибо прямо требуется пробужденным в нас духом нашим; существо же веры Христовой дает ему настоящий строй, направление и дух. Извольте заучить сии положения. Когда установитесь в монашестве, тогда осяжете, как сие есть истинно. Если же неестественностью называете то, что вслед за сим говорится, то являете ошибочное суждение, происходящее от грубого неведения дела монашества.

Телесный труд – хорошее дело; плохое и скудное питание под масть монашеству: хлеб да вода – мудрых еда. Да и что тут можно видеть неестественного?! Постничество и труд – средства монашеские. Судить об их уместности или неуместности надо по их приспособленности или неприспособленности к цели. Если цель монашества естественна, постничество же и труд пособствуют достижению сей цели, то и они естественны. Цель монашества какая? Та, чтоб быть всегда с Богом, что и есть единое на потребу. Быть с Богом мешает, не менее другого многого, пространное питание и покоение тела. Тогда тело дебелеет и, как тяжелая гиря, тянет к земле. А когда его плохо питают и томят трудом, тогда оно утончается и дает духу свободу возноситься горе к Богу и с Ним пребывать неотлучно. Видите, как труд и плохое питание стоят в монашестве на своем месте? Извольте же бросить ту пустую мысль, будто они неестественны.

«Жизни умственной и деятельной никакой». – Что ум у монахинь не спит, об этом была речь. Он у них занят своего рода предметами. Здесь вы, кажется, разумеете научность. Как наук монахини не проходили, то и предметами научными теперь не занимаются, не читают о том и не думают. Это совершенная правда. Даже и проходившие науки бросают их в сторону. Но это не значит, что у них деятельности умовой нет. Есть, только обращена не на научные предметы. Если стать взвешивать, какие предметы выше и ценнее, то преимущество, бесспорно, окажется на стороне тех, коими занимают ум свой монахини. Одно укажу – эти предметы вечны и к вечному спасению ведут, а научные предметы временны и вместе с временем совсем исчезнут, спасению же могут только не мешать, – и если способствовать, то очень косвенно и притом под условием полного и беспрекословного подчинения первым.