ПИСЬМА К РУССКОЙ НАЦИИ

"Что такое? - воскликнет изумленный читатель. - Неужели это не ложь, не чудовищная клевета? Возможно ли, чтобы русский государственный деятель в голодные 1890-е годы узаконил отнятие 33,5 процента у русских держателей кредитных билетов для того, чтобы спасти каких-то заокеанских жидов-банкиров?" Г-н фон Эгерт приводит доказательство этому, цитируя подлинную речь американца Уайта: "Я знал одного великого русского, Сергея Витте. Это он в бытность свою министром финансов наделял нас, в Америке, во время президентства Кливленда, для поправления нашей валюты многими и многими миллионами золота на самых сходных условиях ссуды". Речь Уайта занесена в официальное издание конгресса. Признаюсь: хотя я и считал себя врагом графа С. Ю. Витте по части еврейского вопроса (как и винной монополии), но эта трогательная заботливость его даже об американских евреях мне совершенно не была известной. Послушаем дальше, что говорит г-н фон Эгерт: "По лозунгу, данному всесильным тогда министром финансов, благоволение к евреям стало общим тоном, и в какие-нибудь пятнадцать лет произошло изумительное проникновение еврейством всей России. Все оставляемые нашими несовершенными законами многочисленные лазейки были использованы евреями, не зевавшими при таком поощрении, для распространения за черту оседлости. Теперь и вне этой черты всякий город, всякое местечко пестрит евреями и в их руках монополизируется вся торговля страны. Поразительным образом изменилась, например, и физиономия Петербурга за это короткое время. Одновременно цвет еврейства получал усиленное покровительство для занятия руководящих положений в банковском и акционерном деле и украшался, где только представлялся случай и где это зависело от министерства финансов, также государственно-служебными отличиями. Укрепляясь с этой стороны, еврейство уже затем само шло дальше, внедряясь в прессу и все глубже в адвокатуру, а также включая в поле своих действий высшую школу. Благодаря всему этому объявившее теперь России войну мировое еврейство имеет внутри самой нашей страны сильнейший контингент богатых, интеллигентных и влиятельных бойцов".

Каков, с Божьей помощью, результат нашей политики? Я не думаю, чтобы граф С. Ю. Витте был врагом России, как твердят об этом бесчисленные его недруги. Напротив, я считаю его верным - по крайнему его разумению - сыном своей родины, но как он жестоко промахнулся! Он-то ухаживал за евреями, он-то натаскивал их в Россию, он-то создавал им правящее положение - и что же в конце концов? Ему же приходится присутствовать на склоне лет при форменной войне против России, объявляемой всесветным еврейством, причем русское, им взлелеянное еврейство выступает в качестве авангарда жидовской армии... Уж конечно, талантливейший Сергей Юльевич не ожидал такого пассажа, как не ожидал он и того, что грандиозная винная монополия, введенная для сокращения народного пьянства, поведет к громадному разливу этого порока. Не ожидал он также, заключая мир в Портсмуте, что именно в тот момент Россия не только должна была, но и могла бороться с Японией. Это удивительное свойство многих талантливых русских людей - со всей силой широкой русской натуры работать для обратной своему замыслу цели. Среди разных родов гениальности нам недостает сократовского гения, предостерегавшего от элементарных ошибок. Конечно, из самолюбия, соразмерного с его славой, граф Витте ни за что не сознается ни в одной своей ошибке или сознается разве в маленьких, но история русская поставит ему в серьезный укор названные три оплошности, и особенно его любовь к евреям.

Переходя к дипломатии нашей, г-н фон Эгерт находит и тут систематическое покровительство евреям. "В качестве коммерческих агентов за границей министерство финансов держит предпочтительно евреев. Это тоже повелось со времени С. Ю. Витте. Но должность коммерческого агента русского правительства очень важная и заключает в себе финансово-политические функции. А привыкли эти агенты действовать особо, вне сферы государственной, посольской дипломатии, составляя нечто вроде дипломатической опричнины в специальном ведении министерства финансов. Это совершенно невозможное положение дела бросается особенно резко в глаза в Соединенных Штатах. Там министерство финансов удерживает коммерческим агентом еврея Виленкина, который женат на дочери лондонского банкира Зелигмана, брата тех двух Зелигманов в Нью-Йорке, профессора и банкира, которые играют такую деятельную роль в агитации против России..."