Письма к русской нации

Никакой революции (в смысле государственного переворота) на самом деле у нас не было; если было введено народное представительство, то ведь оно не новость ни в древней, ни в новой нашей истории. Государство наше началось с народного представительства (вече) и продолжалось им (земскими соборами). Прерывавшееся временами, оно возобновлялось в учреждениях Екатерины II, Александра I, Александра II, не раз обсуждалось при Александре III, и если не вводилось, то лишь вследствие бесконечной волокиты, обычной у нас и в малых, и в больших вопросах. Несчастная война, а вовсе не еврейская бунтовка заставила поспешить с коренной реформой. Если бы евреи обладали хотя бы скромной дозой здравомыслия, они увидали бы, что торжествовать им и хвастаться революцией не приходится. Государственная Дума, на которую они возлагали все надежды, вовсе не оказалась ни жидовской, ни даже жидофильской. Проскочившие в нее еврейчики не имели даже среднего успеха в ней, и единственная их роль ограничилась тем, что они скомпрометировали одну из русских партий, имевшую малодушие поступить к евреям на содержание. Пока русское общество еще не видело воочию всех этих Герценштейнов, Иоллосов, Нисселовичей, Винаверов, Пергаментов, Гессенов и прочих, оно считало кадетов искренними и стойкими представителями русского либерализма; но когда из-под овечьей шкуры показались еврейский хвост и характерные клыки – огромная жидорусская партия пошла на убыль. Все порядочные, верные народным интересам русские люди ушли из нее, и остались люди или очень корыстные, или очень придурковатые, то есть или шабесгои, или янычары, о которых я говорил недавно. То же проделали евреи и с русской радикальной печатью: они наложили на нее точно масляное пятно специфически еврейской бесчестности, фальсификации, подлога, клеветничества и наглой лжи, что не могло не уронить этой печати в глазах добропорядочных русских людей.

Я не скажу, чтобы русские политические движения, партии и газеты сами по себе были безгрешными, но грехи христианские г-да евреи как бы фиксируют и проявляют, чудовищно усиливая своей особенно едкой, отстоявшейся в веках бессовестностью. С этой точки зрения русскому правительству не только нет причин страшиться евреев, угрожающих еще раз взять руководство революцией, но есть основания счесть их участие даже желательным в этом деле. Если шайкой воров берется руководить сумасшедший, то мешать этому до времени не следует. Один еврей – Азеф, задумавший перехитрить самого дьявола в руководстве русской революцией, нанес ей такое поражение, какого не могла нанести ей коалиция всех наших охран и полиций.

Из сказанного, конечно, не следует, что угрозы евреев ровно ничего не значат. Как змеиный шип или волчий вой, угрозы вообще безвредны, но они обнаруживают присутствие озлобленных и всегда вредоносных творений. Можно поручиться, что и без всяких угроз евреи наносят России, как и всему христианству, всю сумму зла, на какое они способны. Для этого евреям даже не надо быть озлобленными, а только евреями. Разве саранча озлоблена на поле, на которое она садится? Она может глядеть на него даже с нежностью – отчего, впрочем, полю нисколько не легче. Русское правительство, которое «осмелилось» (буквальное выражение еврейских газет) тронуть одного подозрительного еврея в Киеве, хорошо сделает, если встретит всесветные угрозы этого племени пренебрежительной улыбкой, но еще лучше сделает, если, памятуя долг свой перед русским народом, примет более строгие и методические меры к освобождению России от отверженного племени. Не нужно контрпредупреждений, не нужно, по возможности, крутых насилий, но необходим очень стойкий нажим в ответ на наглое нашествие врагов России, не стесняющихся уже более кричать о своей вражде перед целым светом. Если нельзя мечтать о такой роскоши, как новый поголовны и исход евреев под предводительством Винавера и Гессена, то необходим все-таки железный отпор им на всех позициях, государственных и народных. Дело Бейлиса ярко показывает, как ошибочно и опасно было либеральное простодушие нашей бюрократии при Александре II. Чиновники тогда не разглядели, что такое еврей, они не поняли, как быстро это племя из ничтожного паразита делается паразитом угрожающим и смертоносным. У нас ждут, чтобы непременно все ткани народного тела были пропитаны ростовщической и мошеннической еврейской культурой, – ждут, когда лечиться от заразы будет уже поздно… Если сами евреи не замечают комизма своего положения, то христиане, наоборот, за комической стороной не разглядывают глубокой и органической опасности, сопряженной с еврейским внедрением. Трихины и стрептококки могут быть невиннейшими с их точки зрения существами и глядеть на ваше тело как на священный Ханаан свой, но лучше подальше держаться от такой невинности. Не будь евреев в Киеве, не было бы и процесса, который лежит одинаково на христианской и еврейской совести.