Письма к утраченной

– Слушай сюда, Пош. Займись делом Гримвуда, оно пахнет недурным кушем. Пока ты созерцал собственный пупок и наносил визиты, словно викторианская старушенция, Барри набросал фамильное древо и связался с родней. Родня обитает в Клактоне. Вот скажи: твоя пафосная тачка до Клактона способна дотянуть?

Вопрос по существу. «Спитфайр» Уиллу подарили родители на совершеннолетие, машина предназначалась для неспешных субботних поездок на загородную виллу (родительская модель жизни Уилла). Им в страшном сне не снилось, что сын унизит их подарок почти коммивояжерскими визитами. С другой стороны, вопрос еще и риторический. Уилл взял из рук Анселла распечатку с адресами.

– Конечно. А как насчет Нэнси Прайс? Знаю-знаю, дом ей не принадлежал, но вот сосед утверждает, что она поселилась там самое позднее во время войны, что она была из тех, кто не заводит банковских счетов. Жила одним днем. Я подумал, может, стоит зайти в дом, если, конечно, сначала получить разрешение. У таких персонажей обычно деньги под матрацами хранятся или в банках с чаем.

Анселл демонстративно смотрел в компьютерный экран. Затем набил несколько слов и с недоумением воззрился на Уилла:

– Ты еще здесь? Вроде я тебе велел дуть в Клактон и заняться делом. Просто для разнообразия. Эй, Бекс! Соедини меня с Найджелом, будь добра.

Уилл вздохнул. Шансы, конечно, были невелики, однако он надеялся переубедить Анселла. Потому что теперь на него давило обещание Альберту Гривсу.

Молодой человек прошел в комнату, которую делил с Барри. Затюканный бывший полицейский, Барри волок бремя двух разводов и лечения от алкогольной зависимости. Последнее, к слову, светило ему и в недалеком будущем.

Барри поднял взгляд.

– Приятно съездить в командировку на побережье. Везет же некоторым.

– Угу. И погодка в самый раз для морских купаний, – отозвался Уилл, включая компьютер.

– Все-таки лучше, чем в конторе торчать.

За езду в нетрезвом состоянии Барри лишили водительских прав на два года: пешком ходить оставалось еще восемь месяцев. Он потянулся, откинулся в кресле, сцепил руки за головой.

– С тебя сладкая вата и пачка аппетитных подписанных контрактов. Сам посуди: я для этого почву подготовил.

– Заметано.

Уилл рассеянно кликнул файл с документами.

– Значит, с Нэнси Прайс покончено. Ну и слава богу. Легче удавиться, чем ее родню отыскать. Майк говорит, прибыли ждать нечего. Пустое дело.

Уилл не реагировал, и Барри продолжил:

– На выходные что-нибудь приятное намечается?

Уилл вспомнил о родительском настоятельном приглашении на воскресный ланч и кисло ответил:

– Ничего.

Принтер заурчал, выплюнул очередной лист.

– А у тебя?

– В субботу буду с детьми. Планировал в Чессингтон[17] их сводить, но Келли хочет в Блувотер[18]. Шопингом, видите ли, надумала заняться. – Барри скривился. – Слушай, а что, Бекс тебе не передала адреса родичей Гримвуда? Я же их распечатал.

– Передала. Спасибо. Это я карту печатаю.

Уилл закрыл файл Нэнси Прайс, шагнул к принтеру.

– Поеду прямо сейчас. Хороших выходных.

– Счастливого пути, – отозвался Барри.

В краеведческом зале царили тепло и тишина. Услужливая помощница библиотекаря, которая проводила сюда Джесс, заодно указала, где искать конкретных людей, и приволокла архивы времен Второй мировой. Доступ в Интернет оказался бесплатным. Полушепотом, даром что Джесс была единственной посетительницей, ей объяснили, как войти в Интернет по номеру читательского билета. Джесс вежливо поблагодарила, однако не нашла сил признаться, что читательского билета не имеет. Девушка удалилась, оставив Джесс смотреть в недоумении на корешки архивных папок.

Через час на столе перед ней образовалась стопка книг, а в арсенале появилось несколько упоминаний о домах на Гринфилдс-лейн. Оказывается, они – первое собственное жилье в Чёрч-Энде, тогдашнем поселке, и строились для «мастеровых». Имелся второй, несохранившийся ряд домов, напротив первого. Эти дома снесли, чтобы освободить место под сады викторианских особняков – с проведением в Чёрч-Энд железной дороги район стал популярным. «Указатель Келли» – нечто вроде адресно-телефонного справочника, только без телефонов – утверждал, что в доме номер четыре жили в 1914 году супруги Митчелл. О миссис С. Торн упоминаний не было.

Начался дождь, сгущались сумерки. Мокрая мостовая поблескивала, отражала огни автомобилей и витрин. От мысли, что скоро придется возвращаться в темный дом с его промозглой сыростью и зловещей тишиной, Джесс стало подташнивать.

Она сдала книги и побрела меж стеллажей. Взгляд выхватил табличку «Военная история». Повинуясь импульсу, Джесс достала из кармана письмо.

Эскадрон 382. Что бы это значило? Глаза забегали по строчкам.

«Я не боюсь Смерти – к этому врагу я привык еще летчиком».

Господи, тут же тонны книг! Вторая мировая на море, в Африке, в Италии, на Дальнем Востоке… Битва за Британию. Холокост. Шифровки. Спецоперации… Джесс читала заглавия на корешках, ничего не понимая, доставала очередную книгу, рассматривала обложку.