Письма к утраченной

Бич-хаус,

Бэк-Крик-роуд,

Кеннебунк, штат Мэн,

22 января 2011 г.

Милая моя девочка!

Прошло почти семьдесят лет, а ты для меня все та же. Моя родная. Моя маленькая. Столько изменилось в мире, он стал совсем другим – не тем, в котором нас свела судьба. Но каждый раз, когда я вспоминаю о тебе, мне снова двадцать два года.

В последнее время я постоянно думаю о прошлом. Здоровье мое пошатнулось, от лекарств я какой-то разбитый. Впрочем, в девяносто это, должно быть, нормальное состояние. Выпадают дни, когда я не могу проснуться. Лежу в полудреме, а воспоминания так невыносимо ярки, что я почти верю – я снова в Англии, в составе эскадрона № 382 – и с тобой.

Я обещал любить тебя вечно, не зная, доживу ли до ближайшего понедельника. Сейчас, похоже, вечность подходит к концу. Я всегда любил тебя. Пытался разлюбить, чтобы не свихнуться. Тщетно. Я не сумел тебя разлюбить. И я никогда не терял надежды. Врачи говорят, мне недолго осталось, но надежда не умалилась ни на йоту. А еще меня не отпускает чувство, будто я не умру, пока не узнаю, что стало с тобой. Не умру, пока уверен: начатое нами среди хаоса и безумия, в мире, перевернутом вверх тормашками, для меня никогда не заканчивалось, а те дни, пусть тяжелые, пусть исполненные ужаса – были лучшими за всю мою жизнь.

Я не знаю, где ты. Не знаю, принадлежит ли тебе еще дом на Гринфилдс-лейн. Не знаю, получишь ли ты это письмо. Черт, я не знаю даже, жива ли ты. Правда, я почему-то (признак сумасшествия, да?) уверен: если бы ты умерла, я бы почувствовал. Я бы последовал за тобой. Я не боюсь Смерти – к этому врагу я привык еще летчиком. Я столько раз побеждал Смерть в прошлом, что сейчас вполне спокойно позволю ей взять реванш. Узнать бы только о тебе, а там можно и ласты склеивать. А еще я хочу попрощаться с тобой – на сей раз так, как принято у людей.

Пожалуй, очень скоро все это утратит значение, наша с тобой любовь станет достоянием истории. Но вот куда девать надежду? Как быть с желанием начать все заново, с самых первых минут поступать так, чтобы ты стала моей навсегда?

Если получишь это письмо, пожалуйста, ответь.

Любящий тебя

Дэн.

Джесс выдохнула. Сложила листок пополам, спрятала обратно в конверт. Нельзя было прикасаться к письму. Джесс бы и не прикоснулась, если бы хоть на миг заподозрила, насколько все окажется серьезно. Жизнь и смерть – куда уж серьезнее. В собственные руки. Срочно.

А теперь деваться некуда. Конверт разорван, его не заклеишь. Мольба умирающего старика проделала путь через океан, случайно или не случайно достигла Джесс. И у нее есть выбор: проигнорировать мольбу или попытаться отыскать миссис С. Торн. Кем бы она ни была.

Глава 2

Лондон, август 1942 года

Конечно, нельзя рассчитывать на шикарную свадьбу, если женишься в военное время, и все же приходские дамы расстарались для своего преподобного.