Письма Клары

Милая моя Сесилия!

Так трогательно с твоей стороны отослать мои старые письма; такой большой ящик, помог ли тебе кто-нибудь отнести его на почту? Я очень тронута, что ты все это сохранила (и даже пронумеровала письма), но, дорогая, прочитать все это, ты понимаешь? Почтовые марки отклеены, наверняка для какого-нибудь из детей, кто их собирает. Если у тебя есть корреспонденция начала века, необходимо сохранить в целости весь конверт; это будет гораздо ценнее, например, для заядлого филателиста, а о брошюровке следует позаботиться особо.

Одобряю твое стремление очистить дом от всего лишнего, дело в высшей степени естественное и достойное похвалы. Я поступаю точно так же и уже кое-чему научилась; среди прочего тому, что молодые люди бывают тронуты за живое теми сокровищами, которые им желают подарить. Все более и более учтивы и чем дальше, тем болезненнее это переживают. Ты заметила это? Знаешь, что у них теперь есть блошиный рынок на Сандвикском[3] рынке, торгующем в субб. и воскр., что скажешь по этому поводу? Надобно пойти туда и самой найти кое-какие сувениры, чтобы никого не ранить или не заставить испытывать чувство благодарности. Очень хорошая идея.

Ты пишешь, что стала склонна к меланхолии, но, Сесилия, это естественно, тут нечему огорчаться. Где-то я читала, что это физиологический феномен, разве это не звучит утешительно? Итак, предаешься меланхолии, садишься и думаешь: ага, это не в счет, от меня это не зависит, это просто приходит со временем. Не правда ли?

Что мне еще рассказать?.. Да, я больше не занимаюсь комнатными растениями и пытаюсь немного учить французский. Ты знаешь, меня всегда восхищало то, что ты великолепно говоришь на этом языке. Как это элегантно в конце письма — Chere madame[4], я обнимаю Вас, нет — Вы меня, Вы — ну, ты и сама знаешь…

Я всего лишь в самом начале.

Chere petite madame[5], мне иногда Вас не хватает…

Твоя Клара