Письма крови

Я ничего не знал о демонах, об их силах и слабостях, не имел ни малейшего представления, как освободить душу Шарлотты из дьявольского плена, и даже не понимал, где и как искать прибежища адских существ. Холодная и безудержная furor teutonicus снова восстала из темных глубин моей проклятой души, из тех ее тайников, где, будто в казематах, томятся животные страхи и первобытные инстинкты, сохранившиеся и пронесенные через тысячелетия эволюции нашей кровью. С превеликой радостью, превратился бы я в подобие своего далекого предка, который устилал себе дорогу к победе изрубленными телами римских легионеров, щедро разбавляя воду Рейна их кровью. Но нет, друг мой, гнев, твое время еще впереди! Вероятно, мне придется устилать свою дорогу телами легионеров самого Ада, и возможно, что мне не удастся выиграть эту войну. Может быть, она затянется на целую вечность. Может быть, я погибну. Однако, я должен приложить все силы для того, чтобы моя война стала бездарным и бессмысленным способом самоубийства.

Я составил два письма – одно для своего управляющего в Венеции с уведомлением, что задержусь еще на пару месяцев, и необходимыми наставлениями по поддержанию порядка в делах; второе в Гамбург для Дитера. Писал я это письмо, фактически, полагаясь только на удачу, потому что, покинув несколько лет назад дом своего достойного соплеменника, оказавшего мне воистину роскошный прием, более не вспоминал о нем и не имел ни малейшего представления о его судьбе. Отчасти поэтому, я не стал подробно описывать произошедшее со мной, а ограничился просьбой отложить ближайшие поездки, если таковые планировались, и дождаться моего приезда. Ко всему прочему, я не знал, сможет ли Дитер помочь мне хоть чем-либо, ведь мы никогда не затрагивали подобных тем в беседах. Скорее даже, я рассматривал его в качестве связующего звена с другими источниками информации, о которых он может быть осведомлен, хотя бы в силу возраста и собственной тяги к изысканным и утонченным удовольствиям.

Письма были отправлены и на следующий день я отправился в Гамбург в надежде получить хоть какие-то ответы. Но по пути меня ждала еще одна остановка. Возможно, вы сочтете меня безумцем, счастье мое, но я решил еще раз увидеть старого пастора из позабытой всеми церкви, чей подарок спас мне жизнь и оказался куда эффективнее стали клинка. Нет, мне не нужны были душеспасительные беседы – моя душа давно и добровольно была обречена на судьбу даже более страшную, нежели пламя ада. Не было мне и нужды в успокоении печали или усмирении гнева – этот гнев и эта печаль отныне стали смыслом моего существования, полной яда пищей для моей проклятой души. Я шел на войну, на войну против сил гораздо более могущественных, чем человеческие. И мне нужно было оружие. Оружие, гораздо более мощное, чем могли сделать самые искусные из смертных мастеров. Я не был религиозен ни тогда, ни сейчас, и искренне убежден, что Господь создал человека по своему образу и наделил свободной волей и разумом для того, чтобы тот творил и созидал, а не ползал на коленях. И, похоже, наступило то время, когда нужно было перестать горделиво отворачиваться от создателя всего сущего, и обратиться к нему за помощью. Говорили, что он не всегда глух к мольбам.

26

Как и в прошлый раз, пастор Михаэль радушно принял нас, несмотря на поздний час. Как и в прошлый раз, он настоял, чтобы никто не оставался за пределами церковной ограды. Как и в прошлый раз, мои верные слуги отправились спать, а я остался наедине со священником. От всего сердца я поблагодарил его за подаренный крест и перешел к делу. Я был довольно прямолинейным человеком и сохранил эту черту, так же и в новой жизни, однако, все же постарался несколько сгладить углы, чтобы не шокировать старика и, в то же время, не выглядеть пустомелей и выдумщиком. «Скажите, Михаэль, – начал я чуть издали. – Вы же верите в Бога? Не в добродетель и всепрощение, а в Господа нашего, творца всего сущего?!». Пастор был явно удивлен этим вопросом, и на несколько секунд запнулся, однако, потом утвердительно кивнул: «Верую!». Я продолжил, переходя к нужной мне теме: «А верите ли вы… во врага всего сущего? Не в людские пороки и слабости, а в ангела, что был низвергнут с небес, и многие тысячи лет питает бесконечную ненависть ко всему Божьему промыслу?

Верите ли вы в абсолютное, беспросветное зло, противное природе нашей?

Верите ли вы в ад и порождения его, высмеивающие Бога самой своей сутью?!

Или ваши волки за забором – просто поучительная метафора?!»