Письма Ктулху

– Ябфдул. Ты тупая пизда. Стыдно, ваше высочество, кинуть пост и забыть предназначенье. Дракон – пуся, а, ты сука, убейся. Люблю, женюсь, куплю коровник. Не нужна ли вашей пещерке генуборка? Сука. Сука. Тварь. Ненавижу, как не стыдно. Сдохни в муках. Не желаете ли прогуляться? Выходи за меня. Дракон смердит. Ты дура. Тупая жирная корова. А вот я, например, такого не позволяю. Скотина. Дракон – гондон.

Принцесса перевела дух, скрутила джойнт, затянулась и спросила.

– Продолжать? Смотри какой успех! Одну фотку всего лишь выложила! И на той нас не видать, так, гора, леса, полнолуние.

– Это не успех, – осклабился Дракон, – это император Сунь-Хуй-Вчай.

– Рассказывай, – потребовала Принцесса, – давненько ты меня историей не баловал.

– Слушаюсь, ваше высочество, – шутливо салютнул Дракон и начал рассказ.

– Давным давно жил на свете великий император Сунь-Хуй-Вчай, правил он с размахом, мудростью, игрою в го и гейшами. Но не хватало в его жизни счастья и лютого дракона на забаву гарему. Он разместил в газете объявление о вакантной должности, а мне тогда нужны были деньги, в общем, прибыл я ко двору, показал рекомендации и был принят. Ох, какой же у него гарем….

Дракон мечтательно закатил глаза и поцокал длинным раздвоенным языком о пещерный пол.

– Не отвлекайся, – стукнула его по голове веером Принцесса. – Про счастье давай.

– Ах, да, – встрепенулся Дракон, – счастье. Не было у Сунь-Хуй-Вчая счастья, невзирая на гарем. Каждый вечер вызывал он к себе раба, их во дворце много водилось, и затевал с ним беседу. «Мы с тобой, – вздыхал император, – одинаковые. Наша жизнь не принадлежит нам. Вкалываем с утра до ночи, и лишь мысли и мечты наши…» Раб после этих слов проникался к императору братской любовью, похлопывал по плечу, советовал не расстраиваться по пустякам и предлагал топить печали в крепком алкоголе. Тогда Сунь-Хуй-Вчай доставал из складок золоченого одеяния инкрустированный драгоценными камнями кинжал и вонзал прямо в сердце несчастного.