Письма Махатм

1. Кого бы ни видел мистер Оксли и с кем бы ни беседовал в указанное время, то был не К.Х., автор писем, опубликованных в «Оккультном мире».

2. Несмотря на то что мой Учитель знает этого джентльмена, который однажды оказал ему честь своим письмом, дав, таким образом, возможность познакомиться с ним (с мистером Оксли) и искренне восхититься его интуитивными способностями и западной ученостью, все же он (К.Х.) никогда не приближался к нему ни астрально, ни иным путем. Также он никогда не имел беседы с мистером Оксли, тем более в которой и предмет обсуждения, и то, что о нем говорилось, и предпосылки, и заключения – все было ошибочным.

3. Вследствие вышеупомянутого утверждения [мистера Оксли], рассчитанного на то, чтобы ввести в заблуждение многих из наших теософов, мой Учитель решил опубликовать нижеследующее заявление.

Отныне любой медиум или ясновидящий, который склонен утверждать, что или мой Учитель его посетил, или он имел беседу с ним, или видел его, должен в доказательство приводить перед своим сообщением три тайных слова, которые он, мой Наставник, откроет мистеру А.О. Хьюму и мистеру А.П. Синнетту, председателю и вице-председателю Эклектического теософского общества в Симле, и доверит их хранению. Если они не подтвердят, что медиум правильно повторил эти три слова или не предварил ими заявление, устное или печатное, сделанное им самим или от его имени, то всякая подобная претензия должна рассматриваться как не заслуживающая доверия, и никакого внимания на нее обращать не следует. К своему сожалению, мой Учитель вынужден прибегнуть к этой мере, так как в последнее время подобный самообман стал вполне частым явлением и требует немедленного пресечения.

Вышеприведенная декларация и заявление должно быть добавлено в виде ссылки к публикуемому сообщению мистера Оксли.

По поручению, Джуал Кул. М.

Письмо № 83 (ML-111) [К.Х. – Синнетту] Получено в середине сентября 1882 г. [О приезде ученика К.Х. в дом Синнетта]

Мой дорогой друг!

Это письмо доставят в ваш дом Дарбагири Нат, один из моих учеников, и его соученик, Чандра Кушо. Им запрещено входить в чей-либо дом без приглашения. Поэтому прошу вас простить наши дикие обычаи и в то же время приноровиться к ним, послав им от своего имени приглашение, если вы сможете принять их наедине и без риска, что они в вашем доме могут встретить чужих, в любое время сегодня вечером или поздно ночью.

У меня нет ни малейшего возражения против того, чтобы миссис С[иннетт], ваша супруга, увидела кого-нибудь из них, но прошу, чтобы она не обращалась к ним, потому что им по законам нашей религии запрещено говорить с женщинами, за исключением их матерей и сестер, иначе она их очень смутит. Я прошу ее поступить так во имя меня и ради меня. Я также доверяю вашей дружбе и надеюсь, что никто, кроме вас, не будет говорить с ними. У них своя миссия, и, кроме нее, они не должны ничего делать. Им надо:

1) доставить в ваши руки мои «ответы на знаменитые противоречия»;

2) встретиться с мистером Ферном. Если у вас есть для меня ответ, то, когда вы будете готовы, Дарбагири Нат в любое время придет за ним. Я также очень серьезно прошу вас не навязывать им мистера Хьюма. Не думайте о том, что произошло, – пока вам всего не объяснят.

Всегда ваш, К.Х.

Р.S. Им также запрещено обмениваться рукопожатиями, то есть прикасаться к кому-либо. Но вы можете пригласить моего человечка прийти к вам и говорить с ним сколько захотите при условии, что будете осмотрительны.

Письмо № 84 A (ML-24 A) [Синнетт – К.Х.] Получено в середине сентября 1882 г. Знаменитые «противоречия» [290] [Посмертное бытие сознания, Дэвачан]

Надеюсь, вы воздадите мне должное за послушание, ибо я тщательно и против своей склонности постарался собрать в одно дело для истца так называемые противоречия. Как я уже сказал в другом письме, мне они не кажутся стоящими того, чтобы о них беспокоиться, хотя в данное время и затемняют мои представления о Дэвачане и жертвах несчастных случаев. Я до сих пор не следовал вашему совету отмечать их, потому что они мне не досаждали.

1.Хьюм был склонен отыскивать противоречия в некоторых ваших письмах, относящихся к эволюции человека, но в беседе с ним я всегда настаивал, что это совсем не противоречия, а просто дело в языке и путанице относительно Кругов и рас. Затем он предположил, что вы создавали свою философию по мере переписки и, чтобы выйти из затруднения, изобретали значительно больше рас, чем было задумано сначала, – эту гипотезу я всегда высмеивал как абсурдную.