Письма мертвецов

Уже на полпути я обнаружил, что меня преследуют и, надо сказать, делают это мастерски. Машина ехала не прямиком за мною, а держалась на расстоянии квартала, стараясь слиться с общим движением, поджидая меня на перекрестках, то отставая, то обгоняя мое такси, то поворачивая и выписывая вокруг него круги, и все время старалась держать его в поле зрения. Это был огромный автомобиль с откидным верхом, полноприводным тормозом и запасными шинами, длинный, как линкор, и такой маневренный, что такси рядом с ним казалось настоящим ледоколом. Тот, кто сидел за рулем этого драндулета, прекрасно управлял им — создавалось такое впечатление, будто он был один на всей улице.

Будто самолет конвоирует большой дирижабль, усмехнувшись, подумал я. Да провались оно все пропадом! Если кому-то надо знать, где я обитаю, пожалуйста, милости просим. А если они хотят повесить на меня какое-нибудь дельце, сделать из меня козла отпущения, что ж, пусть попробуют, только сначала пусть убедятся, что страховка, назначенная за их жизнь, будет выплачена сполна.

Я подъехал к дому, где снимал квартиру, расплатился с шофером и, когда такси уехало, пару секунд постоял в темном дверном проеме. С бульвара, находившегося в квартале отсюда, доносился рев уличного движения, по моей стороне улицы ехало две машины, но ничего подозрительного я не заметил. Прошло пять минут, десять, и из-за угла вынырнул автомобиль с откидным верхом и запасными шинами, лихо затормозив в пятидесяти футах от меня. Парень, должно быть, припарковался где-нибудь в квартале отсюда, немного подождал и теперь подъехал. Мельком я увидел его стройную, укутанную в пальто фигуру, когда он вылезал из машины, потом послышались легкие шаги по тротуару, и тень скользнула к дверному проему.

Я твердо вытянул вперед руку:

— Ну что, браток, поднимемся вместе?

С этими словами я схватил его руку и тут же понял, что ошибся, — это был не «браток», а «сестрица». Я развернул ее к свету и заглянул в лицо — та самая девица, что сидела рядом с человекообразным осьминогом.

— О, это будет очень мило, — с забавным придыханием в голосе произнесла она, и мы направились к лифту.

Пока мы поднимались, я чувствовал, что ее огромные глаза смотрят мне прямо в лицо. Сам я не очень ее разглядывал, так как уже успел сделать это в баре, — мне было вполне достаточно. Если кто-нибудь может сказать что-то об этих девицах, только взглянув на них, значит, он разбирается в них больше меня. Они вечно разряжены и размалеваны, говорят глупости, способны вогнать в краску кого угодно, речь их нашпигована какими-то одним им понятными словечками, но в то же время эти создания, как никто другой, честны и прямолинейны.Так что если эта девица решила просверлить взглядом мое лицо, я не стану ей мешать. Возле моей квартиры она собралась было объясниться, но я открыл дверь и пропустил ее вперед.

Бобо, мой пес, бросился мне навстречу, но тут же отпрянул и уставился на гостью. Он не привык видеть меня возвращающимся с гостями, в особенности с девушками.

— Привет, Бобо! — сказала она, прищелкнув пальцами.

Она знала кличку пса, стало быть, все же прочла ту статью, и прочла внимательно. Бобо посмотрел на нее, потом на меня, потом снова смерил ее взглядом и неуверенно помахал хвостом. Это была первая девушка, с которой он столкнулся так близко, и это помахивание хвостом было отнюдь не плохим признаком. У собак отличное чутье, и любая из них может разглядеть в девушке гораздо больше, нежели мужчина, оценивающий ее по внешности и одежде.

— Место! — сухо бросил я псу.

Девушка лениво обвела глазами комнату, похоже, она чувствовала себя хозяйкой положения и желала, чтобы я осознал это. Меня разозлила ее непринужденная уверенность, явное желание заставить меня понять, что все карты у нее в руках и что она знает обо мне все, в то время как я не знаю о ней ровным счетом ничего. И тогда я решил сыграть с нею шутку — пусть-ка призадумается. Я демонстративно подошел к двери, повернул в замке ключ и положил себе в карман.

Она рассмеялась:

— «Теперь ты в моей власти!» — похотливо прошипел негодяй. Зря стараешься, Эд. Сам злишься и меня хочешь разозлить. Когда мужчина и вправду собирается учинить насилие, у него бывает другое выражение глаз, в них появляется какой-то животный блеск. А ты просто раздосадован, только и всего.

Я вздохнул. Подумать только, двадцатилетняя девчонка обвела меня вокруг пальца, и хоть бы что.

— Ну ладно, детка, — сказал я. — Не хочу тебя задерживать. Говори, чего тебе надо, и можешь быть свободна.

— Только не называй меня деткой, меня зовут Луиз, — промурлыкала она, усмехнувшись и сверкнув лучистыми глазами. — Луиз Ламберт. И я зашла пригласить тебя на вечеринку, которая будет в нашем доме в четверг. Изысканная публика, танцы и все такое прочее — в общем, ты неплохо проведешь время, полюбуешься на роскошных дам, на роскошные украшения.

Я сглотнул комок в горле. Я уже привык ко многому, но это было что-то новенькое.

— А где ты живешь? — спросил я как ни в чем не бывало, хотя знал ответ заранее.