Письма, несущие смерть

Не знаю, почему я выбрал Генри. Следовало позвонить 911. Только вряд ли там была служба 911. Или полицейский участок. Или больница. Насколько я знал, все вокруг меня было иллюзией.

Кроме того, я подумал, что если кто и знает, как быть дальше, то это Генри. Он ответил после второго гудка. Я рассказал ему о своей находке: о Вирджинии и Эрнесте Хемингуэе. Я не понял, удивился ли он или уже знал о случившемся и ждал моего звонка. Мне было все равно.

Я повесил трубку, схватил ключи от «тойоты» и вышел наружу.

Через несколько минут подкатила машина скорой помощи. Во всяком случае, я принял ее за машину скорой помощи. Это мог быть и катафалк, и микроавтобус, да что угодно. Четверо прибывших мужчин были одеты в те же неприметные то ли костюмы, то ли униформы, что и охранники, приставленные ко мне в начале этой дикой истории. И передвигались они тем же военным шагом. Все четверо молча кивнули мне, достали из машины носилки и покатили их к моему дому.

Интересно, куда они заберут тела, но в моем состоянии мне было не до вопросов. Ведьма… Киоко… эти самоубийства… События развивались стремительно.

Столкнулся ли я с реальными самоубийствами?

Да кого я пытался обмануть, черт побери! Я знал, что никакие это не самоубийства.

Наверное, я ждал Генри, ведь позвонил-то я ему, но Генри так и не появился. Никто больше не появился. Только та четверка исчезла в доме с пустыми носилками и через несколько минут что-то вывезла из дома. Как я ни вглядывался, невозможно было определить, что находится в пластиковых мешках. Я не различил ни тел, ни крови.

Мужчины закатили носилки в микроавтобус, поблагодарили меня и уехали.

Я сам должен отмывать дом?

Я уже не испытывал страха. Может быть, от шока. Я в оцепенении вернулся в дом, чтобы оценить ущерб, особенно на кухне, и…

Это уже был не мой дом.

Я остановился в дверях, растерянно таращась по сторонам, потом инстинктивно попятился, спустился с крыльца и посмотрел на фасад. Два этажа вместо одного и совершенно другой стиль. Однако…

Что-то знакомое было в этом здании.

Я поднялся по ступенькам, вошел. Да, я знал этот дом. Я никогда не был в нем раньше, но я узнал камин, паркетные полы, встроенные книжные шкафы. Не заглядывая в остальные комнаты, я точно знал, как они выглядят, знал, какая там мебель и как она расставлена.

Как такое возможно?

Я посмотрел на семейную фотографию в рамочке на каминной полке — Викки, Эрик и я — и вдруг понял.

Это был дом нашей мечты. Дом, о котором мы с Викки мечтали, который планировали, на который копили.

Я сел на диван — эту обивку выбрала бы Викки — и разрыдался. Ничего этого никогда не будет. Наша мечта никогда не осуществится. Никто не мог меня увидеть, но я закрыл лицо руками, и слезы полились неудержимо. Я рыдал час, два, три. До рези в горле, до жжения в глазах, до боли в желудке и легких. Никогда бы не подумал, что в моем организме столько слез: казалось, они никогда не иссякнут, разве что сердце не выдержит и я умру.

Где-то в середине ночи я все же сумел остановиться. Распухшие веки не размыкались, я почти ничего не видел, но, как ни был измотан, так и не заснул. На рассвете я пошел в свою новую кухню, сварил себе кофе, достал из шкафчика пару черничных кексов. После завтрака я принял душ, переоделся и машинально поехал на работу.

Стэн ждал меня на парковке.

— Ты выглядишь преотвратно. Что случилось, черт побери?

Я затряс головой и попытался обойти его. Мне хотелось поскорее оказаться в моем уютном кабинете, полном воспоминаний о моей любимой музыке. Я мог там отдохнуть. Я даже мог там поспать.

Стэн схватил меня за руку.

— Отстань!

Но Стэн потащил меня к своей машине.

— Поехали. Сегодня мы не работаем. Я должен тебе кое-что показать.

Я никогда не слышал такого волнения в его голосе. Стэн казался энергичнее, моложе и оптимистичнее обычного. Его пыл оказался заразительным.

— Что именно?

Стэн понизил голос:

— Я кое-что нашел. Быстро в машину. Поговорим по дороге.

И мы поговорили.

Вообще-то говорил Стэн. Я мог бы рассказать ему столько же — если не больше, — но был слишком измотан, слишком разбит, правда, когда он закончил, я осознал, что наши истории взаимосвязаны и составляют единое целое.

Оказалось, что Стэн ездил в город. Странности не обескуражили его, а, наоборот, побудили к действию, и — с самой нашей встречи с ведьмой — он играл в частного детектива, пытаясь выловить крупицы правды из той лжи, в которой мы жили, найти Верховного и встретиться с ним. Прошлой ночью он остался в своем кабинете и стал ждать, пока все уйдут. Он уже пробовал эту тактику, но тогда два охранника нашли его и вышибли из здания. Однако на этот раз Стэн успешно увильнул от них и спрятался в лабиринте писательских берлог, по которому когда-то провел меня Генри. Как только Стэн слышал шум или ему казалось, что кто-то приближается, он нырял за чей-нибудь письменный стол или диван и затаивался. Наконец, в полночь Стэн вышел из двери в начале дорожки и оказался там, где и предполагал, то есть перед кабинетом Генри. И увидел почтальона.