Письма полковнику

Без денег, без документов, без визы, в неизвестном месте, с человеком, у которого непонятно что на уме. И чем, интересно, ее нынешнее положение качественно отличается от тогдашнего, на полу вестибюля, под автоматным дулом? Кроме декораций, практически ничем. Заложница. Странно, что она не догадалась раньше.

И вправду, нашел же дуру! Не пришлось ни наводить пистолет, ни заламывать руки за спину — сама побежала за ним, как миленькая. Любая побежала бы, он прекрасно знал об этом. Просто ее, Машу, угораздило с ее счастьем появиться на его пути сразу же, как только его осенила данная идея. Первая встречная, классика жанра. Тьфу.

Ну, давай, допрашивай его дальше, выясняй, куда именно он намерен вернуться, с кем свести счеты, на кого и каким образом воздействовать. Вникай в его проблемы, и поглубже: тебя они касаются, как никого другого. А потом придумаем, что делать дальше. На крайняк, есть мобилка, и никогда не поздно позвонить цивилам. Или, скажем, Толику.

Она прыснула и поймала на себе недоуменный взгляд.

— Чего ты смеешься?

— Да так… Всё думаю: и что во мне такого выдающегося? Надо же, сам Бра… то есть, сорри, Тедди, просто Тедди… ну ты понял.

— Нет. Я уже говорил, тебя трудно понять. Но выразись поточнее, и я постараюсь.

— Вот и взял бы с собой кого–нибудь попроще и понятнее. А заодно и с ногами подлиннее.

— У тебя нормальные ноги.

— И я о том же. На фига тебе нормальные? Ты же звезда. Позвал бы лучше ту нимфеточку, у нее–то от шеи… Ну, эта, губки бантиком, роза на плече, — она состроила со ответствующую гримаску, и пусть не делает вид, будто не въехал. — Думаешь, она бы отказалась?

— Помолчи, пожалуйста.

Еще чего! Похоже, тактика выбрана правильно. Он явно не подозревал, что его слабость была видна невооруженным глазом — а уж тем более через объектив — и теперь заводился, а значит, терял контроль над собой. Дожмем:

— Или тебе слабо связываться с несовершеннолетними?

— Я сказал, заткнись!!!

Они как раз подошли к палатке, и он резко отбросил входной полог: Маша едва отскочила, чтобы не схлопотать брезентом по лицу. Ничего себе! На ровном месте, с пол оборота. Псих. Да все они психи, звезды голубого экрана, особенно те из них, кто ударяется в бега, прихватив с собой на всякий случай дуру–заложницу… Не мешало бы сто раз подумать, стоит ли нарываться. Пожалуй, не сейчас.

Он уже нырнул в палатку. Маша осталась при входе. Внутрь как–то не тянуло, темное пространство два на три метра — не лучшее место для уединения с психом. Правильно, уже куда–то там не вписался: стук, лязг, мат сквозь зубы. Мелькнула мысль развернуться и уйти, не дожидаясь сюрприза.

И далеко ли, интересно, уйти?..

Полог снова всколыхнулся, и Тедди, щурясь, выбрался наружу. Не глядя, протянул квадратную черную сумку:

— Держи.

Сумка оказалась тяжелая, словно под завязку набитая объективами и блендами, и Маша от неожиданности чуть было не грохнула ее о камни. И чего он туда мог напихать?

Присела на корточки, установила сумку между коленями, расстегнула молнию.

И по–детски прикрыла пальцами раскрытый рот.

… — Нравится? — В бархатном голосе еще поскрипывало раздражение.

Маша кивнула. Потом кивнула еще раз.

Нет, ей часто пытались дарить что–нибудь целевое, по профессии. Мыльницы, например. Или альбомчики девять на двенадцать. И так далее в том же духе, когда сначала изо всех сил сдерживаешь смех, а потом ломаешь голову, куда б его засунуть, чтоб не попадалось на глаза. И даже коллеги, которые, по идее, разбирались, всё равно попадали пальцем в небо, ухитряясь выбрать либо точно такой же объектив, как она купила неделю назад, либо категорически не подходивший к ее фотоаппарату. Только подвести к полке в магазине и ткнуть пальцем. Иначе никак.

В сумке лежал ее «Никон». Тот самый. Любимый, безотказный. Разбитый вдребезги о колонну в вестибюле отеля… Нет. Лучше. Следующая модель, отличающаяся не столько, в принципе, характеристиками, сколько по цене. Рядом — сменные объективы: широкий, длиннофокусный, призма… Плюс набор бленд, фильтров… с ума сойти.

Поднесла фотоаппарат к глазам, ловя в видоискатель море, скалы, пологую гору, татуированного рыбака, хиппи у костра, танцующую парочку, — всё, абсолютно всё вокруг притягивало потрясающей динамикой, красками, формами, идеально компоновалось, просилось в кадр. Снимать и снимать, без остановки, не потому, что кто–то заказал или теоретически может купить, снимать просто ради процесса, в кайф!.. Стрекоза на ветке синелиста. Яркий камешек под ногами. Темная полоса облаков над серебряным горизонтом. Две пары босых ног, торчащих из палатки. Небритая щека, четкая линия носа и прямой взгляд в объектив…

Спохватилась:

— Спасибо.

Опустила фотоаппарат, коротко глянула в упор и потупила глаза. Получается, он знал? То есть не только замечал, что она, фотограф Мария Шабанова, входит в состав съемочной группы и вообще существует на свете, но и обратил внимание, какая у нее аппаратура… еще тогда.

Первая встречная?..