Письма полковнику

Я попросила Мишу никому не рассказывать, что я принцесса. Тот парень из разработчиков, который говорил про массу возможностей, не знал. Так вот, я думаю, для меня тут открываются нереализованные пока возможности тоже. Ты, наверное, будешь смеяться: я же твоя дочь, мне принадлежат все разработки, месторождения, результаты любых исследований и вообще всё–всё в Срезе. Но я хочу знать, что со всем этим делать. И прежде всего — с самой собой. Раз уж моя жизнь, моя судьба — тут, в Срезе. Я должна себя здесь найти, понимаешь?!

А знаешь, чем занимается Миша Анчаров в свободное время? Ни за что не догадаешься: разговаривает с Драго! Он и раньше, еще тогда, с ним разговаривал, и Драго его прекрасно помнит. Он, Миша, пишет научную работу по инициации драконов. Просто так, для себя, в Исходнике же, наверное, ничего о драконах не опубликуешь. И он мне рассказывал, что Драго…

Ой, папа, извини. Об этом, наверное, не стоит писать. Да тебе, наверное, и неинтересно. И вообще, думаю, не нужно писать тебе длинные письма, у тебя не так много времена, чтобы их читать, даже теперь. Но имей в виду: если ты опять переложишь переписку со мной на секретаршу, я сразу же с замечу и больше не напишу тебе ни строчки! Так и знай!

Ну вот, опять выражаюсь, как маленькая девочка. Наверное, лет через десять и тебе, и мне будет смешно перечитывать эти письма… так что читай их сейчас. Я тебя очень прошу.

Целую,

Твоя Эвита.

23.04.18.

ГЛАВА II

— Что ты с собой сделал?!

Толик улыбнулся, довольный, как слон под кайфом, и особенно ослепительно кайфовала под солнцем его гладенькая смуглая лысина. Блики на ней были еще ярче, чем на купоросно–голубой поверхности бассейна. Обалдеть. Вообще–то от Толика всегда можно было ожидать чего угодно, однако… Нет, определенно, чересчур.

— Ты не шаришь, Машка, — бросил он. — Это круто, это стильно, это кул, а если б не ты, получился бы потрясный перфоманс!

— Чего?

— Ты же уехала и не пофоткала меня в процессе! А могли бы выложить репортаж: главный редактор, отправляясь на спецзадание, безжалостно расстается со старой сущностью, в корне меняет концепцию и экзистенцию…

Он принялся привычно нудить, отчего даже сверкание лысины слегка померкло. Тем не менее Маша узнавала Толика с трудом. Просто удивительно, насколько меняет человека наличие–отсутствие прически. Юноша–брюнет, он, помнится, выглядел таким наивным, очаровательным, неиспорченным — к неслабому облому всех, кто после встречи впервые читал его статьи. Выбритый наголо, Толик прям–таки на глазах заматерел, подернулся пленкой ехидства и цинизма и, подзагорев, заделался чистым мачо. Впрочем, усмехнулась Маша, в Срезе таких мач пруд пруди. Раньше у Толика имелась в наличии какая–никакая индивидуальность. Аминь.

— …а всё из–за тебя. Ну Машка, ну неужели тебе как фотографу интереснее эти…

— Мне деньги интереснее. Мы это, кажется, уже обсуждали. Как ты вообще сюда попал?

Толик временно перестал ныть и пожал плечами:

— Телепортом.

— И ты потратился на телепорт и визу только для того, чтобы мешать мне работать?

По правде говоря, работать ей сегодня практически не пришлось — что и вымотало по самое не могу. Она так не привыкла. Она привыкла, что за день надо успеть отснять с десяток объектов, побывать на нескольких прессухах и тусовках, обзвонить одни редакции на предмет задания и обойти другие на предмет гонорара, а в промежутках раскрутить коллег–фотографов на информацию о местах, где можно подзаработать еще. Толик в ее динамичный график, как правило, укладывался нормально — если не слишком наглел, пытаясь тянуть на себя одеяло; так или иначе, Маша справлялась.

Но здесь, на этом долбаном реалити–шоу, всё было устроено по–другому. Вообще никак не было устроено. Время тут плавало и расползалось, вязкое, как ловушка для муравьев. А всеобщая тупость доводила до белого каления.

— Я тоже работаю, — обиделся Толик. — И я не тратился. Выписал командировку в счет гранта.

Маша присвистнула:

— Плакал твой грант. А ведь еще на пару месяцев должно было хватить… А кто в лавке остался?

— В смысле?

— Ну, сайт же, по идее, обновляться должен. Два раза в день, если я правильно помню.

— А–а, — он поморщился. — Так я оставил Длинному парочку подач. Статью про концептуальный пофигизм, интервью с наркоманами, еще будут новости, туда–сюда… Да фигня это всё!

— Фигня, — согласилась Маша. — Ну и на фига ты здесь?

— Как это на фига?! Это же наш с тобой шанс! Если мы сможем, если вытянем тему, выжмем из нее все, что только…

Старая песня, которая ей надоела и вообще не нравилась. Особенно слово «мы». При чем тут «мы»? Но Толик разогнался не на шутку, его было уже не перебить и не остановить. Разве что отключиться со звуковой дорожки. Вот так.