Письма полковнику

И тут Толику стало смешно. Невыносимо по приколу, как в тот единственный раз в жизни, когда он побывал под кайфом. Как и тогда, он не сумел сдержаться, расхохотался во всё горло. И очень удивился, услышав вместо смеха какую–то сдавленную, булькающую икоту. Но пофиг.

— Есть, — давясь смехом, выговорил он. — Это вы замочили Лилового полковника?

Он еще хихикал, выбираясь по круглой стенке на людное и ярко освещенное место. Тут он не был одинок: громовым хохотом откликалась могучая попса, дружно смеялась компания тинейджеров у входа, похохатывали целующиеся парочки, да и вся набережная веселилась на разные голоса. В том числе и новые Толиковы грантодатели, по достоинству оценившие его прикол.

— Внимание! — скомандовал кто–то привычно невидимый. А может быть, и он сам.

К парапету, где он проторчал без малого час, искательно озираясь по сторонам, подходила женщина в красном. А встречные мужики, в свою очередь, все как один оборачивались ей вслед. Что опять–таки беспричинно прикалывало, равно как и щекотная щетина, кольнувшая ладонь, когда он пригладил бритую голову, косясь в зеркальную дверь. Стиль. Блеск. Вперед!

Вспышка ослепила его в упор, и Толик, проглотив остатки смеха, закашлялся и чуть не захлебнулся собственной липкой слюной. Хлопая ресницами, уставился на приветственно раскрытую ладонь поверх массивного фотоаппарата: и то, и другое, и хвост на затылке, и футболка выше пупа, и драные джинсы, — отражалось, двоясь, в дверях диско–холла.

И снова о крысах… блин, где она была раньше?! Помахав Толику, Машка решительным жестом пресекла его попытку изменить траекторию, отступила назад, за вертящееся зеркало, и тут же растворилась в мельтешении огней и тел.

Здравствуй, папа!

Спасибо, что прислал мне газеты, это замечательная идея! Действительно, ты же не можешь много писать, и с моей стороны абсолютно нелогично ждать от тебя подробного отчета об обстановке в Исходнике. Лучше пиши о себе, о здоровье, о том, чем ты занимаешься, о чем думаешь… Хотя, знаешь, из газет я и о тебе узнала много нового, чего ты сам из скромности никогда бы не написал. Тебя там так любят! Я так рада за тебя, папа! Наконец–то у вас наладилась счастливая жизнь. Но я не завидую, честное слово! Мне и здесь хорошо.

У меня последнее время вообще, ты уже, наверное, заметил, совершенно радужное настроение. Ну, во–первых, Миша вернулся. Он взял отпуск, и мы теперь целыми днями летаем вдоль побережья, лазаем по пещерам, отдыхаем на пляжах, гоняем наперегонки по морю на водных крыльях и драконах. На диких, разумеется. Драго у нас сидит дома, он теперь на особом режиме, осталось ведь всего каких–то пару месяцев!

Драго просто не узнать. Я не в том смысле, что живот, хотя знаешь, в окно он теперь категорически не пролезает! Да, собственно, он и летать практически перестал, разве что чуть–чуть, по лестницам, ступенек он с детства не любит. Он очень изменился внутренне. Стал очень серьезный, задумчивый, и вместе с тем такой счастливый, аж светится! Мы с Мишей каждый вечер его навещаем, разговариваем обо всем на свете. При свечах в тезеллитовых подсвечниках, от них тепло и свет неимоверные, не просто освещение и нагрев, а ощущение уюта, чуда. Нам в спальню я обязательно поставлю такие же… ой.

Да, так я писала о Драго. Миша его спрашивал, хочет ли он инициировать ребенка. Знаешь, Драго так странно ответил… Он сказал, что теперь уже поздно не хотеть; а почему поздно, драконов же, насколько я знаю, инициируют после рождения? У Драго полная свобода выбора, и он об этом знает, но у беременных же всегда какие–то причуды… Миша пообещал, что сам подберет маленькому личность. Я думаю, мы с ним вместе будем подбирать. Так интересно!

Пару дней назад мы были на дне рождения у Панчо Мартеса, я тебе о нем писала, это приятель Миши, очень хороший парень. Собрались практически все разработчики, и вышел страшный конфуз, потому что один из них оказался Лынин. Помнишь его? Разумеется, он меня сразу узнал и тут же обратился «ваше высочество»… была немая сцена. На Панчо, а ведь это он мне рассказывал про перспективы и нереализованные возможности Среза, вообще было жалко смотреть. И смешно. Зато теперь не надо притворяться. А то, если честно, меня это слегка напрягало.

Они, разработчики, после лынинского разоблачения сначала тоже сидели напряженные, как будто не знали, о чем говорить, кроме погоды. Но потом выпили, расслабились… Вообще постороннему человеку слушать, о чем говорят разработчики, — всё равно что пытаться понять неинициированного дракона. Нормальных человеческих слов — три–четыре на целую фразу. Другое дело, что я уже не совсем посторонняя и кое–что, разумеется, поняла. Но Миша не советует об этом писать, ему кажется, что тебе оно будет неинтересно.