Письма полковнику

Красс едко усмехнулся его многозначительности. Эва кивнула; да, улавливаю, но это мало о чем говорит. Внезапно пробила паника: а вдруг у него больше ничего нет? Вдруг — только результаты изысканий над картой горной местности с точками в местах предполагаемого исчезновения патрулей и кривыми между ними?! Если это всё, на чем строятся его предположения… Если они лезут неизвестно куда только потому, что какие-то драконы…

Драконы — да. Они всегда чувствовали это гораздо тоньше людей. Гораздо легче попадали в резонанс. У них получалось само собой… всегда… почти.

Сцепила зубы. О Драми — не сейчас.

Ветер превратился в колючую стену, которую приходилось пробивать, нагнув голову. Эва поскользнулась; тормозя, застряла шипастой подошвой в трещине, уже невидимой в снегу. Красс стремительно упал на колени — нет, все-таки на корточки, — завозился у ее ног, помогая выбраться, и она успела удивиться, как это Федор уступил без боя такую честь. Щурясь, подняла голову: Брадай разматывал тонкую веревку у пояса, неуклюже тыкая ее конец в карабин. Попав, развернулся, сделал несколько обратных шагов, размашистых из-за попутного ветра, и оказался рядом с Эвой в тот самый момент, когда Красс выпрямился во весь рост.

Они стояли совсем вплотную. Слишком. Особенно для врагов.

Эва шагнула вперед, попыталась встать между ними; Федор слегка отстранил ее и ловко, с первого раза пропустил веревку через ее карабин. Размотанная часть витка, чересчур длинная, болталась на ветру, путаясь петлями и узлами.

— Полковник?

Красс не двинулся с места. А Федор ступил еще на полшага ближе, хоть это и казалось невозможным. Протянул руку… то есть протягивать было некуда, просто поднес пальцы к его поясу. Мгновенное движение: шерстяная перчатка на карабине, и тут же поверх — другая перчатка.

— В этом нет смысла, — сказал Красс.

— Да неужели? В цивильном управлении, наверное, такому не учат, но вообще-то в буран альпинисты…

— Вот именно. Мы не альпинисты. Мы не сможем друг другу помочь, а вот спровадить на тот свет — запросто. Лично я предпочел бы иметь возможность спасти Еву, когда ты оступишься и потянешь ее за собой.

— Я оступлюсь?

— Ну, в принципе, могу и я. И не хотел бы, чтоб из-за меня…

— Так я же тебе предлагал, полковник: спускайся. Лучшее, что ты можешь для нас сделать.

— Для вас? Непонятно выражаешься.

— Можно проще. А не пошел бы ты…

Надо было что-то сказать. Вмешаться, вклиниться, развести в разные стороны. Это горы. То, что там, внизу, оставалось на уровне словесного фехтования, пикировки, жонглирования ролями, перетягивания амбиций и выглядело скорее карикатурно, чем пугающе, — здесь могло обернуться чем угодно. Дракой, убийством. Уже оборачивалось. Нарастало на глазах, как сила ветра, как буран, как снежная темень…

Она, Эва, очутилась теперь в одной связке с Брадаем, а значит, формально на его стороне. Но выдернуть шнур из карабина означало безоговорочно перейти на сторону Красса; черт возьми, до чего же бессмысленное, патовое положение. До чего же она их ненавидела — обоих. Сейчас, когда снежная пыль припорошила и седую шкиперскую бороду Красса, и черную небритость Федора, когда черты расплывались во мгле, у них стали совершенно одинаковые лица.

Они поубивают друг друга. Не сейчас, так чуть позже, чуть ближе к цели. Вероятнее всего, непосредственно рядом, вплотную. Если оба доберутся туда…

Главное, не сейчас.

Она развернулась и без единого слова двинулась дальше, черкая снег опереточной палкой. Брадай устремился следом, теряя равновесие, никак не догадываясь отпустить или хотя бы послабить веревку, подобрать ее свободный конец, летевший по ветру причудливыми петлями. В одной связке, не без злорадства подумала Эва. Красс держался сзади, замыкающим. А может быть, просто отставал. Она не оборачивалась. Жмурилась от ветра, почти ничего не видела и не слышала, кроме свиста и завывания, то монотонного, то совершенно джазового. Ботинки уже не скользили, а крахмально похрустывали на снегу, но этот звук пробивался лишь изредка, в мгновения затишья, и то если она опускала голову чуть ли не на уровень пояса.

— …от!..

Наверное, это Брадай. Он уже обогнал ее, вышагивал в двух шагах впереди, похожий со спины на настоящего альпиниста. Ветер пронес его слова мимо нее, хотя, по идее, должен был бросить в лицо. Попробовать не нагибаться так низко. Еще раз?..

— …изко подошли! Вот-вот!

— Откуда ты знаешь?

Голос улетел за спину, и ей пришлось догнать Федора короткой пробежкой — маневр, который никак не удался бы, если б Красс был с ними в связке — и повторить почти в ухо, белеющее из-под шерстяной шапки:

— Откуда ты знаешь, что близко?!

— У меня компас! — по-мальчишечьи гордо крикнул он.

— Я не… Откуда ты знаешь место? Сам догадался? По драконам?!

Она закашлялась. Вспомнила, что нельзя кричать на морозе. И вообще в горах. Впрочем, это слово не для нынешней ситуации — нельзя.

Федор полуобернулся через плечо. Отблеск усмешки — а может, просто снег:

— Не настолько же я догадливый. Нет, конечно. Прочитал.

— Где?!