Письма полковнику

Даже так. Ну что ж. Это тоже ничего уже не изменит.

— Спасибо, — Эва ослепительно улыбнулась. — Я рада столь трогательной заботе о моей приватности. Однако вы ошибаетесь: в разгаре экзамены, и уволить из школы единственного преподавателя по основному предмету руководство физически не сможет. А сплетни коллег, да и соседей, я как-нибудь переживу. И еще: я не люблю Срез. В вашем досье должно быть записано.

В чем несомненное преимущество демократии перед диктатурой: местных спецслужб можно не бояться. Просто чиновничья инстанция, нудная и нелогичная, местами до абсурда, способная вымотать нервы и довести до истерики, — но абсолютно безопасная для жизни. Хорошо, что они ходят в штатском, а не в лиловых мундирах. Хорошо, что им можно высказать хотя бы малую часть необходимого с точки зрения здравого смысла. И беспрепятственно уйти.

Она встала и оперлась ладонями на стол, глядя на сотрудника поверх монитора:

— Всего доброго. Еще раз спасибо за помощь в организации похорон. Надеюсь, там и увидимся.

— Да-да, разумеется, госпожа Ро… Анчарова. Вас известят.

Ее левая рука почти касалась тезеллитовой рамки. Перед тем как выпрямиться, Эва развернула фотографию на себя: пусть понимает, как хочет. Увидела даму бегемотистой внешности и двух упитанных оболтусов в возрасте где-то на второй-третий и седьмой-восьмой классы. Естественно. А если кабинет все-таки другой — так и в том, первом, примерно такое же фото на столе.

…Она вышла наружу. После хорошо кондиционированного кабинета было не по-июньски душно и парко; наверное, будет гроза. На улице — впрочем, удаленной от центра и потому всегда немноголюдной — не виднелось ни единого человека; по пыльной дороге прогромыхала одинокая развалюха. Эва представила себе хищную стаю журналистов, которые, по идее, должны бы толпиться здесь в ожидании ее выхода; нервно усмехнулась. Какой Лиловый полковник? Кому интересны вчерашние новости? Кому она нужна?

Над асфальтом колебался горячий воздух. Тяжелый, как чей-то взгляд.

Здравствуй, папочка!

У меня всё хорошо, Мы переехали в летнюю резеденцию. Это такой замок поменьше, но зато возле моря. Почему Роза не разрешает мне купатся? Она говорит шторм. А пажи все равно купаются! Шторм очень красивый. Белые-белые волны по всему морю. Море тоже красивое. А Драго боится. Я его просила полетать над волнами, а он не хочит. Говорит что намочит крылья и упадет. Но можно же высоко летать!

Мне подарили водные крылья! Красивые, белые, большие, с перьями, только, тяжелые. Они работают от солнца. Если я хорошо научусь, буду обганять Драго прямо по воде! Но надо, чтобы стал штиль. Я сижу на крепосной стене, смотрю и жду. И пишу тебе письмо.

Чуть не забыла а то Роза будет ругать. Экзамены я здала хорошо. Сеньор Ричес сказал у меня большие способности, особено к языкам. А теперь у меня каникулы и можна не учится.

Почему ты ко мне не приезжаеш? Только не пиши, что у тебя дела. У меня тоже дела. А такое длинное письмо тебе написала! А твои письма все короткие. Жалко.

Драго передает тебе привет. А я целую.

Твоя Эвита

22.05.10

ГЛАВА II

Барышни были в основном тощие и голенастые. Впрочем, попадались и сравнительно кругленькие, по-сосисочному перетянутые поясами: эти перед съемкой затягивали пояса еще туже и клялись: «Я похудею!» Наверное, кто-то из организаторов не любит худышек, иначе пампушечек отсеивали бы еще при входе, на этапе весов с ростомером и бодреньким голоском, который советовал длинноногим пигалицам обратить внимание на питание. Не-длинноногим это не помогало, и они наперебой рыдали в вестибюле.

Самой старшей барышне было лет пятнадцать. Тем не менее, все они старательно изображали многоопытность и сексуальность. У некоторых получалось убедительно. У большинства — смешно. А на фото, черт возьми, должно выйти как минимум красиво.

— Марь-Ванна! — крикнул под руку какой-то идиот; она запорола кадр и гневно обернулась. — Витек швейцарскую бленду продает. Тебе не надо? Недорого.

— Пошел ты… — сообщила она.