Письма Президента

– Павел Иванович, вы уж простите, – виновато развёл руками мужчина – и видно было по нему, что не ёрничает, не издевается, а действительно чувствует свою вину, – что мы вот так, без спроса в ваши хоромы вторглись. Но порой обстоятельства вынуждают нас совершать и не такие поступки.

– Кто вы? – нахмурился Погодин. Подтянул к себе второе кресло и опустился в него.

– Вряд ли вам что скажет моя фамилия, – пожал плечами мужчина, – Хотя и не исключаю, что она есть в базе данных вашей службы. Но вы можете звать меня Антоном, я привык к этому имени. В настоящий момент я представляю вот эту корпорацию, – он на мгновение поднёс к глазам Погодина белый квадратик своей визитки.

– Ах, вот оно что!..

– Да, Павел Иванович. И, как вы сами понимаете, мои действия согласованы с её ДИРЕКТОРОМ. Более того, именно он и попросил меня встретиться с вами. В месте, где не было бы лишних ушей. И глаз. Ваша квартира оказалась самым подходящим вариантом.

Сказать, что Погодин растерялся, значит, ничего не сказать. В голове у полковника царил самый настоящий сумбур. Нет, Антону он поверил сразу же. Но вот то, что ОХРАНЯЕМАЯ ПЕРСОНА решила таким вот необычным образом передать какую-то информацию ему, полковнику Погодину, верилось как-то не очень. Слишком уж странный и нелепый способ, больше смахивающий на детские проказы. Неужели нельзя было это сделать прямо в Кремле?

Впрочем, Погодин быстро взял себя в руки. И успокоился.

Антон меж тем продолжал:

– Моему ДИРЕКТОРУ стало известно о непонятной возне вокруг его писем… Только, умоляю вас, не делайте таких больших глаз и не изображайте из себя невинную жертву уличного хулигана! Всё-то вы прекрасно знаете, так что дослушайте сначала меня, пожалуйста, до конца! – в его голосе на мгновение прорезался металл. – Так вот, ДИРЕКТОРУ очень не понравилось, когда кто-то, без всякого на то права, полез в его частную жизнь. Пусть даже и с благими намерениями, – Антон сделал паузу и жёстко взглянул на Погодина. – А ещё больше ему не понравилось то, что об этом деле ему ВООБЩЕ НИЧЕГО НЕ ДОЛОЖИЛИ. И кто? – его же собственная охрана! Помолчите, пожалуйста, полковник! – оборвал он снова Погодина, попытавшегося было возразить. – Ни меня, ни ДИРЕКТОРА не интересуют ваши оправдания. Точнее, мотивы данного поступка. Но нам хотелось бы быть полностью в курсе всего происходящего. Причём, РАНЬШЕ вашего непосредственного начальства. Вы меня поняли?

Он строго посмотрел прямо в глаза полковнику.

– А если я доложу по команде? – пробормотал тот, возражая уже не столько по существу, сколько из упрямства – так обычно поступают проигравшие люди, мысленно желая хоть как-то подсластить горечь собственного поражения.

Антон усмехнулся: – И чего вы этим добьётесь? Вас немедленно снимут с нынешней должности в течение ближайшего же часа. Вместе с господином НАЧАЛЬНИКОМ. Причём, мемуары, как Коржаков, ни вам, ни ему уже написать – НЕ ПРИДЁТСЯ. МЫ об этом позаботимся.

Он шутовски развёл руками. Но было в этом жесте столько неприкрытой угрозы, что Погодин – сам человек не робкого десятка, слегка испугался.

Его можно было понять. Одно дело сидеть в тихом, безопасном мирке и на расстоянии вершить делами КОНТОРЫ, совсем другое – самому оказаться в шкуре затравленной дичи. Тем более, что охотники – вот они, на расстоянии вытянутой руки. Грохнут – и никто потом их искать не станет. Раз САМ послал…

Погодин тяжело вздохнул и осторожно поинтересовался: – А каким образом я смогу вас информировать?

– Не меня, – расцвёл в улыбке Антон. – А … сами догадываетесь КОГО. Вы же по долгу службы посещаете его кабинет? И способов, КАК С НИМ СТОЛКНУТЬСЯ СЛУЧАЙНО – думаю, найдёте массу. Поверьте, не прогадаете. В случае удачного исхода дела, можете рассчитывать на весьма неплохие преференции, – он неожиданно подмигнул Погодину, – Вы ж, как погляжу, давно что-то в полковниках засиделись, да и должность тоже не мешало бы поменять. На более вас достойную. Подумайте об этом на досуге. Ну, а мне, пожалуй, пора откланяться.

Он легко поднялся из кресла и, махнув на прощание рукой, вышел из комнаты.

* * *

Уж кем-кем, а наивным мечтателем Павел Погодин никогда не был. Скорее всего, его можно было окрестить «осторожным прагматиком». Он всегда трезво оценивал ситуацию, поступал так, как того требовали обстоятельства, но при этом никогда не лез на рожон.