Письма Президента

– А на это, моя дорогая, – назидательно поднял палец Стерн, – у нас есть палочка-выручалочка. Он же – местный Хоттабыч. Правильно угадала – Фанг. Я, думаю, парень не откажется от возможности заработать себе на жизнь ещё пару сотен лишних долларов.

Фанг не отказался. Выслушав заказ, он быстро убежал, чтобы через час появиться снова. Вместе с огромной сумкой, до отказа набитой различными продуктами. А потом сбегал ещё раз – на сей раз за одеждой. Так Стерн обзавёлся чёрной кожаной курткой, кроссовками и подозрительно тонкими джинсами. А Алиса Сергеевна – вполне приличным брючным костюмчиком и удобными туфельками.

Впервые за этот суматошный день они по-человечески поели, приняли ванну, а потом рухнули в кровать и мгновенно уснули. Даже не заперев за собой дверь. Спали целомудренно – хотя в другой ситуации Стерн не преминул бы распустить руки.

Понедельник, 19 июля 2000 года, Москва, утро. «Русский, вьетнамец – братья навек!..»

Фанг Ли Куань уже давно не вспоминал свою историческую родину. Когда в Советском Союзе грянула перестройка, он заканчивал «Плехановку».

Оценив открывшиеся перспективы, сын партсекретаря из мелкой деревушки под Ханоем плюнул на диплом, сколотил группу из не слишком щепетильных соотечественников и занялся бизнесом.

Уже через год, он держал под своим контролем Вавиловский рынок, где в основном торговали вьетнамцы, несколько кафе и одну автозаправку.

Фанг был разумным человеком. Он никогда не стремился лезть вперёд, всегда тщательно соблюдал баланс интересов – и поэтому у него не возникало проблем ни с местной милицией, ни с окружными властями, ни, тем более, с «братвой».

Район, где располагалась штаб-квартира Фанга – а жил он в «общаге», вместе со своими земляками, так было надёжней, входил в зону влияния «алтайцев». С ними Фанг тоже ладил – исправно платил дань, не путался под ногами, порой оказывал мелкие услуги. За это «алтайцы» его не трогали. Впрочем, если бы они узнали, что скромный и вежливый до приторности вьетнамец потихоньку распространяет своё влияние уже и на их территорию, то, возможно, пересмотрели бы к нему своё отношение. Но Фанг отличался осторожностью. А те, кто на него работал – молчанием.

Когда же статус Фанга существенно поднялся и его уже нельзя было не замечать, Фанг сам пришёл к одному из «бригадиров» «алтайцев» и предложил тому сотрудничество – на равных условиях, «Марабут» было возмутился и даже хотел тут же пришить наглеца на месте, но Фанг бросил короткое слово – и комната мгновенно наполнилась юркими маленькими вьетнамцами с десантными «калашами» в руках. Охранники «бригадира» почему-то не появились (их потом нашли на первом этаже – целых и невредимых, но без оружия и связанных по рукам и ногам хитроумными верёвочными узлами – причём так, что не развязать, пришлось резать ножом).

Глядя в бесстрастные азиатские лица, «Марабут» понял, что появилась новая сила, которую уже нельзя было так просто игнорировать. И согласился на мирные переговоры.

* * *

«Марабут» встретил Фанга, как старого знакомого.

– А, «дядюшка Мао», давненько ты не заглядывал к нам! Водки выпьешь?

«Дядюшкой Мао» окрестили Фанга парни из русских «бригад», на что он и не думал обижаться. Да и как можно было сердиться на то, что тебя величают именем ТАКОГО ЧЕЛОВЕКА?

– Не откажусь, уважаемый, – слегка поклонился ему Фанг и сел на предложенный стул.

Повинуясь небрежному взмаху руки «бригадира», один из его бритоголовых мальчиков быстро принёс стакан, щедро наполненный прозрачной жидкостью, и поставил перед гостем. Второй парень сноровисто нарезал сёмгу, вскрыл вакуумную упаковку с ветчиной, вытащил баночку с малосольными огурчиками. За годы, проведённые в России, Фанг приобрёл немало полезных, как он считал, привычек. Одной из них была любовь к русским горячительным напиткам и местной закуске.

«Марабут» чокнулся с Фангом и выпил. Крякнул, вытер ладонью губы и потянулся к сёмге. Швырнул в рот розовую полоску и плотоядно зачавкал. Проглотив, пытливо посмотрел на гостя: – Что привело тебя к нам, «дядюшка»? Проблемы возникли? Слышал, тебя сегодня какие-то отморозки «отметелить» пытались? – он добродушно хмыкнул.

– Хвала Всевышнему, добрые люди вступились, помогли отбиться. – смиренно ответил Фанг. – Видимо, наркоманы были, денег на дозу не хватало, вот и решили «чёрных» пощупать. А тут я им навстречу… Больные люди, что с них взять?

– Добрый ты, как я погляжу, – поморщился «Марабут». – Да если бы на моего хлопца вот так бы кто наехал, я б их на ремни порезал, чтобы знали, на кого лапы тянуть! Ну, да это твоя территория, тебе и решать – кого прощать, а кого на кол сажать! Одно скажу: напрасно ты, «дядюшка», без охраны ходишь! Не дай Бог, нарвёшься на настоящих «беспредельщиков», а им-то всё едино, кто перед ними: простой гражданин или «авторитет»! – и хана, никакая больница потом тебе не поможет!

Говоря так, «бригадир» давал ясно понять гостю, что ни он, ни его партнёры к избиению Фанга непричастны. «Марабуту» ссоры с вьетнамцами были ни к чему.