Письма. Рабочие дневники. 1942–1962 гг.

Что касается твоего плана, то я его в общем поддерживаю. Плохо в нем то, что никаких сроков нет. Это всегда будет ловушкой для твоей сибаритской натуры. Одна надежда — может быть, рождение сына повысит в тебе чувство ответственности. Но о сроках все же подумай. Я по себе знаю — сроки — это здорово дисциплинирует.

Замечания по 1 главе. Во-первых, я все же настаивал бы не на Первой Звездной, а на Первой Межзвездной. Пусть они летят в пространство парсека на пол — исследовать межзвездный газ для определения возможностей дальних звездных экспедиций. Упомянь, что уже запускались с той же целью автоматы-киберы. Расскажи немножко о предварительных данных. Заметь вскользь о часах на автоматах, которые отстали от земных. Расскажи о том, в каком странном виде вернулся один из автоматов — вывернутый наизнанку, или выкрашенный в другой цвет, или битком набитый железоядными бактериями — в общем, что-нибудь такое, что доказывает: пространство — это не просто пустота, но нечто весьма таинственное и пока непонятное.

Во-вторых, я не вижу семейного положения Быкова. Не чувствую его ярым землянином, каким он должен быть и оставаться всегда. Пусть хотя бы варенье, которое жрет штурман, будет собственного мадам Быковой изготовления. Знаешь, так это, мелкими редкими штришками сделай их землянами.

В-пятых. Надо бы изловчиться и дать портрет Ермакова-младшего. Не знаю, как это сделать. И его нужно уже сейчас как-то характеризовать — придать какую-нито страстишку и характерную черточку.

В-четвертых. Жизнь шагает стремительно и без звездных экспедиций и подчеркивать мировую скорбь Быкова ни в коем случае нельзя. Нет у него этой скорби. Ты забыл, кто такой Быков. Ведь это служака и работяга. Это не Юрковский. Его сетования я бы рассматривал как минутную слабость, которую необходимо немедленно заглушить чувством удовлетворения по поводу своей работы и радостью близкой встречи с друзьями.

В-пятых. Разговор о назначении человека в конце главы. Сюда надо вставить а) афоризм «Стремление познавать, чтобы жить, превратилось со временем в стремление жить, чтобы познавать». Во-вторых — нужно вставить туда прекрасный монолог Горбовского из твоей пробы «ЧП». Вообще должен сказать, что твой Горбовский мне очень нравится. Это образ. Нельзя ли его использовать тут же? Скажем, для образа молодого Ермакова? Подумай. Вот, кажется, всё. Если не считать, что сюжет главы несколько скомкан. Жалуешься на нехватку событий, а первая глава ими перегружена. Что до меня, то я бы перенес старт межзвездной во вторую главу — в первой оставил бы только разговоры о ней или мысли, тогда бы прилет Дауге и Юрковского выглядел более своевременным. А уж провожали бы они Ляхова вместе и, после проводов, встретили бы француза и японца. А первую главу начать с «Хиуса» с отвинчивающейся крышкой, упомянуть, что в последний раз, когда снимали крышку, взорвались консервы Крутикова, которые он забыл в чемодане с новым костюмом. Вот в таком плане. Но это, конечно, на твое усмотрение. Главу и набросок «ЧП» высылаю.

Теперь о рассказах. «Возвращение» и предложенную тобой тему необходимо сберечь для третьей большой вещи, которую мы будем писать. Идея — скитальцы вселенной, тебе известная. Герои возвращаются, покрутились на Земле и снова улетают, и снова возвращаются и т. д. Но об этом после.

У меня есть тема, но нет сюжета. Обрывки мыслей. Вот научная сторона: яйцо. Не куриное яйцо, и не твое, а кибернетическое яйцо, семя. Представь себе устройство, в которое заложена программа и возможности развития. Создано оно для того, чтобы обеспечивать межпланетникам уют при прибытии в иной мир. Яйцо падает на поверхность планеты и начинает развиваться. Оно выпущает рецепторы и определяет условия. Затем, в соответствии с этими условиями начинает перерабатывать почву и атмосферу, превращая их в строительный материал и источник энергии. Затем строит себе приличествующие случаю эффекторы — роботов, которыми само управляет. Затем приступает к главным работам: строит дома, роет пещеры, склады, лаборатории и так далее. Остается ждать прибытия людей. Понимаешь, копирование у природы не только функций управления, но и функций роста, развития. Можно заставить его делать корабли, расширять свой мозги пр. Но как из этого сделать рассказ? Может быть, сделать веселый рассказ о яйце с бесконечной программой? Или о яйце, неправильно запрограммированном? Или еще что? Сделай сюжетик, братец, будь добр. И туда же ввести понятие Десантника — это люди, которые сбрасываются на планеты, которые по разным причинам невозможно обследовать приборами. А может быть, Яйцо — предшественник пришельцев на Землю? Понимаешь, падает где-нибудь в Парголове, на огороде. И ужас владельца огорода. И ужасные проявления. И попытки понять, что это за чудище. Подумай на досуге — в автобусе — и отпиши.

Ну вот всё. Целую крепко, твой Арк. Все наши и я целуем Адочку.

Может быть, это яйцо свои же земляне — веселые ребята — подкинули в двор к девушке, в которую влюблены, или к профессору, которого хотят развлечь? «Дело о хулиганстве». А?