Письма, рабочие дневники. 1967–1971 гг.

Почему же лишь исчезающе малая часть тиража была одета в «супер»? Виновата ли в этом, как пишет АН, типография, отказавшаяся-де его печатать? Устала ли редакция его одевать? Или же в основе — перерасход средств на столь необычное издание? Мы не ответим на этот вопрос. Единственное, в чем мы теперь уверены, так это в том, что «супер» всё же существует!

А еще Григорий Перкель ответил на несколько наших вопросов.

Перкель Г. Пояснения

Фантастические темы меня привлекали тем, что можно было отойти от реальности. Когда ты иллюстрировал фантастику, тебе не могли приклеить никакие ярлыки — ни сюрреалиста, ни нонконформиста. Ты просто иллюстратор, иллюстрируешь фантастические ситуации, которые не имеют отношения к реальной действительности, которая была в Советском Союзе, и потому этот аспект был для меня интересен. Любая ситуация, абстрагированная от реальности, всегда интересовала меня как художника.

Работая в «Молодой гвардии» с Клюевой и с художественным редактором Позиным, мы сделали несколько книг, в том числе — Стругацких. Как писатели они меня всегда интересовали, я считал их одними из самых выдающихся фантастов, потому что, кроме фантастики, там был еще элемент юмора, что весьма желательно в фантастике. Особенно мне нравился «Понедельник начинается в субботу», совершенно изумительный юмористический роман.

Если вы обратите внимание на перевертыш, то увидите, что две эти вещи — «Стажеры» и «Второе нашествие марсиан» — решены в абсолютно разных стилях. Как будто это сделали два разных художника. В этом и заключается особенность моей философии, моего концепта как художника, который длится до сих пор: отсутствие стиля. Я могу сменить его в течение двух-трех дней. И в этом плане перевертыш — прототип такого концепта. В то время, я думаю, никто из художников даже близко не подошел к тому, чтобы в одной книжке дать два разных творческих приема. Это и есть особенность моего «стиля», в котором нет стиля вообще. Можно две эти вещи Стругацких проиллюстрировать в одной и той же манере, но суть их ты не сможешь выразить, потому что они различны по своим философиям: одна — бурлеск, абсолютно гениальная вещь — «Второе нашествие марсиан», другая — серьезная, в какой-то степени совершенно скучнейшая фантастика. И поэтому таковы два стиля — один живой, и другой — почти цементный. Оба этих стиля выражают характер произведений.

Иллюстрации к «Стажерам» передают ощущение возможной невозвратности, обреченности. Представьте себя в такой капсуле, которая летит черт знает куда сотни световых лет. А Вы — землянин, «производства» зеленого и голубого. Вы оказываетесь во мраке. Ощущение страха, неизвестности. Всё это присутствует в той ситуации, когда вы находитесь вне Земли. Вот это состояние мне хотелось передать. Эффект некомфортабельного состояния, к которому привычен человек.

Совершенно иное решение «Второго нашествия марсиан». Иллюстрации-шаржи, типажи. Водевильное совершенно решение. Все персонажи этой пьесы — это актеры на сцене, и я как бы представляю их читателю-зрителю.

Обложка со стрелками и без. Это тоже любопытный ход. Со стрелками — это «Стажеры», то есть там, где есть жизнь. Там, где нет стрелок, — это как бы «мертвое время», странное место, где просто нет времени. Отсутствие времени означает, что эта сатира может иметь отношение как к Древнему Риму, так и к Советской власти. Ситуация жизненных диалогов, монологов, характеров, которые могли быть в любое время.

А суперобложка была решена в двух цветах. Переданная вам гуашь красных тонов — ко «Второму нашествию марсиан», несохранившаяся вторая, зеленая — к «Стажерам».

Письмо Бориса брату, 21 ноября 1968, Л. — М.

Дорогой Аркашенька!