Письма, рабочие дневники. 1967–1971 гг.

Посмеялись, но не очень весело. Чувствовалась какая-то всеобщая угнетенность. Причем удручены и угнетены мы были не суровостью примененных наказаний, а бессмысленностью всего, что случилось. Это было в чистом виде продолжение «Сказки о тройке», ненаписанная Стругацкими ее иркутская глава, не менее страшная и в то же время нелепая. Мы даже подумали, что непросто, конечно, придумать «Сказку о тройке», еще труднее ее написать, но пережить «Сказку о тройке»!..

Вспоминали об этом издании и АБС.

АНС. «Аэлита-88». Встреча с писателями-фантастами в Свердловске

Дальше вопрос был очень трогательный: «Что случилось со „Сказкой о тройке“, почему в первом издании, в „Ангаре“, она имеет один вид, а в последнем издании, в журнале „Смена“, она имеет вид совсем другой?» Дело в том, что когда мы написали «Сказку о тройке», она была задумана как продолжение «Понедельник начинается в субботу», но, как вы легко могли заметить, она написана достаточно желчно, это уже не юмористика, не ирония, а, так сказать, сатира. Сатира на положение в науке и прочее.

В прошлом ее никто опубликовать не пожелал, хотя договор был. А вот тут обратился альманах «Ангара», бедный, несчастный альманах иркутский, в котором не было штатной редакции, штатных редакторов, там работали люди на чистом энтузиазме, журнальчик этот выходил раз в два месяца. И вот они решили посвятить два номера фантастике. Обратились к нам, мы дали им «Сказку о Тройке». Энтузиаст есть энтузиаст, это вам не чиновник. «Давайте, — сказали они нам, — но увы, мы не можем дать больше шести листов». А в оригинале «Сказки» — десять листов. Нам пришлось искать способ сократить «Сказку о Тройке», что мы и сделали. Из десяти листов первоначального текста, который опубликован последний раз в «Смене», мы взяли пять листов, добавили туда еще один лист нового материала и, таким образом, «Сказка о Тройке» пошла в журнале «Ангара» в шестилистовом виде, что благополучно привело к разгону редакции, к строгому выговору, увольнению ответственного секретаря.

Это не первый журнал, который мы разрушаем, потому что такая же судьба постигла журнал «Байкал» в связи с опубликованием «Улитки на склоне». Дальнейшее наше зловещее влияние на журналы отразилось гораздо меньшими потерями, потому что нас не печатали. Но вот журнал «Аврора», например, начал активно печатать в Ленинграде наши произведения, но там было трудно достать редактора, потому что редактор Косарева, очень смелая женщина, сама была членом обкома, и ее супруг работал в ЦК КПСС, так что ее просто так не ухватишь. Отсюда пошли три произведения подряд в «Авроре». И она объявила, что «Аврора» — ни одного года без Стругацких, но тут ее, увы, забрали в ЦК, и «Аврора», конечно, потеряла в наших глазах многое.

Однако знамя было подхвачено нашей колыбелью, нашей альма-матер «Знание — сила», и они выступали очень смело, за это время четыре раза с ними происходил кризис, то есть угрожали превратить их в очередной журнал профтехнического обучения.

Нам удалось совместно с десятью академиками, пятнадцатью докторами это дело отстоять. (Аплодисменты.)

БНС. Если б гимназисточки по воздуху летали!