Письма, рабочие дневники. 1967–1971 гг.

Я, естественно, встретился снова с Ниной, мадам и Компанийцем и передал им всё это. Все взвыли. Но тут выяснилось одно интересное обстоятельство. Никто не мог вспомнить, откуда взялась фраза «из-за невского варианта». Насчет высшего товарища выяснилось окольно, это мне Нина говорила, однако окольные выяснения страдают неопределенностью, сам знаешь. Короче говоря, очевидно, фразу эту произнес директор Пискунов, который ушел в отпуск и будет через три недели. Решено все оставить до него. Мне было твердо сказано, что издательство будет драться за книгу, а Пискунов по возвращении дойдет до ЦК, если потребуется. Возможно, фраза «из-за невского варианта» в первоначальной редакции выглядела так: из-за критики невского варианта в прессе. Это тем более правдоподобно, что одновременно из-за дурацкой статейки в «Лит. газете» сняли поспешно с плана несколько отличных книжек для детей младшего дошкольного возраста. Это означало бы, что Карелин не врал, а Пискунов действительно напугался этой статейки, а высший товарищ понятия не имеет об ОО, а только выражал где-то нам «фе» по поводу УнС и СОТ. И это «фе» при выяснении окольными путями распространилось и на ОО в процессе передачи.

У нас с тобой достаточно богатый опыт, и мы можем вспомнить, как задержали «Возвращение» из-за вонючей статейки М. Лобанова (совпадение: то была тоже обзорная статья — только не по «Неве», а по «Уралу») и как держали «Стажеров» из-за «Запорожцев в космосе». Тогда схема происшествия необычайно упрощается. Карелин звонит Пискунову и сообщает о статье в «Сов. Рос». Пискунов пугается и извлекает книгу из типографии до выяснения, а мадаме и Нине просто говорит, что ему предложили это сделать «из-за невского варианта». Нина бросается выяснять и легко обнаруживает, что где-то нами недовольны (это мы и сами знаем, однако в панике она распространяет это недовольство и на ОО). Тем временем Пискунов предлагает Нине составить список исправлений и укатывает в отпуск. Вот и всё. Исправления нужны не в комитете, а ему самому как документ на случай грядущих нападок. Одним словом, я настроен оптимистично.

3. Поезжай в Гагру и ни о чем не думай. Всё это моча, как-нибудь оботрется.

4. Нажим по поводу 40 % ничего не дал. Ответы уклончивые, типа «там видно будет».

5. Между прочим, дал я рукопись ДоУ Баталову (не лично, а через одну свою знакомую). Вчера выяснилось, что Баталов в восторге и хочет киносоприкоснуться с этим делом. Буду с ним, вероятно, на днях встречаться.

Вот всё пока… целую, обнимаю. Твой Арк.

Привет Адке.

Письмо Бориса брату, 31 июля 1969, Л. — М.

Дорогой Аркашенька!

Прости, что задержался с ответом — совсем замотался последнее время.

1. Очень рад, что возникла новая, более оптимистическая гипотеза, непротиворечиво объясняющая сложное и непонятное поведение начальства. Что ж, ждать так ждать. Будем ждать, ничего не поделаешь. Как я понял, к концу августа все должно выясниться.

2. Тут произошли некие события в «Неве». Был я у Попова, но все подряд долго рассказывать. Короче говоря, сегодня заскочил туда на минутку, просто позвать Сашу пообедать вместе, и вдруг выяснилось, что вчера была редколлегия, Кривцов представил список произведений, намеченных к публикации в 70-м году (в том числе и ДоУ), и список этот был утвержден редколлегией и Поповым. Сегодня утром Кривцов отправил этот список в типографию, и в восьмом нумере «Невы» на последней странице всё это будет опубликовано в порядке рекламы. Правда, Попов рукопись еще не читал, но известно, что имели место его беседы с Дмитревским, и есть две положительные рецензии, и мне в личной беседе он высказался в том смысле, что «чего, мол, читать — и так по рецензиям ясно, что повесть хорошая» — одним словом, он, по-видимому, решил одобрить не читая. Сам понимаешь, я немедленно осведомился насчет договора. Кривцов тут замялся и сказал, что, к сожалению, сейчас в редакции нет денег, но что деньги будут в октябре, в начале последнего квартала, и тогда договор и будет заключен. Можно особенно не беспокоиться, сказал он. Раз ДоУ рекламируется, значит редакция уже берет на себя определенные обязательства. Ну я не стал настаивать, тем более что он тут же принялся жаловаться на то, что, мол, пораздавали вот авансов, денег нет, а авторы увиливают: Шолохов заключил договор на 25 а. л. два года назад, и с тех пор даже на письма не отвечает; Михаил Алексеев — тож, но этот хоть отвечает — клянется, что вот-вот. Ну ладно. Потом Кривцов стал просить, чтобы мы дали другое название — оказывается, у них в том же 70-м идет переводная какая-то повесть, которая тоже называется «Дело о…». Я пообещал сделать все возможное, но что-то сомневаюсь, хотя уже и объявил среди знакомых конкурс на лучшее название (первая премия — 10 рублей; она же и последняя). Думаю, что обойдется. В крайнем случае, пусть меняют название перевода.