Письма, рабочие дневники. 1967–1971 гг.

Советский журналист, побывав за границей, получил документы, свидетельствующие о том, что в США существует организация, торгующая детьми, которых гитлеровцы во время войны увезли в Германию. Вернувшись на Родину, журналист передает эти документы в одну из центральных газет и получает задание написать серию очерков об этом преступлении. Взяв аванс, он отправляется с женой в крымский городок. Но оказалось, что враг уже не дремлет. Наши простые русские уголовники, подкупленные агентами торгующего детьми концерна, пытаются помешать написанию очерка, убить, похитить, заставить замолчать журналиста. С помощью милиции все обходится благополучно.

Повесть явно не удалась. С трудом можно поверить, что ее написал автор «Дела № 306», до того алогично сделан сюжет, до того далека она от литературы. Об алогичности. С какой стати иностранцы, запуганные и знающие, что им грозит, посвящают в тайну похитителей детей советского журналиста? Как советский журналист, человек опытный, мог оказаться таким ослом, что понес важнейший компромат в газету, а не в МИД или в КГБ? С какой стати враги, узнавшие об этом компромате, начали охоту за журналистом только на советской территории? Каким это образом могло случиться так, что агентурой концерна занимаются не органы безопасности, а провинциальная милиция? Что это за нелепейшая выходка — пытаться уморить газом жену журналиста и оперативника? Таких вопросов можно задать очень много. Теперь о литературе. Я беру рукопись и наугад открываю ее. Страница 62. «…квартирная хозяйка, говорившая по-русски с акцентом, НО сердобольная и гостеприимная». Страница 126. «…стал искать какого-нибудь железного предмета». И так почти на каждой странице. А уж политические декларации, которыми обмениваются герои! Помилуйте, товарищ автор, нельзя же изображать работников милиции и советских журналистов учениками политического ликбеза, не нуждаются они в общих словах о мерзости американского империализма! И читатель, даже молодой, в этом не нуждается. У нас даже газеты оперируют не декларациями, а фактами. А в художественной литературе так говорят только начетчики и политические спекулянты. И очень жаль, что такая интересная и нужная тема не получила достойного литературного воплощения.

Я решительно не рекомендую повесть «Похитители детей» для «Мира приключений».

Из архива. Письмо БНу из «Уральского следопыта»,

26 августа 1971

Уважаемый Борис Натанович!

Оба рассказа («Человек из Пасифиды» и «Спонтанный рефлекс») использовать я не смог, но вот первый из них — пошел совершенно точно: посылаю верстку, с просьбой вернуть по возможности быстрее.

Дату написания в конце рассказа я ставить не стал: оговорил в предисловии к сборнику, что это — «один из ранних рассказов Аркадия и Бориса Стругацких», мне показалось, что этого достаточно. Но если Вы настаиваете на дате — поставьте в верстке, я прослежу, чтобы всё ушло в дело.

Всего Вам доброго.

В. Бугров

Тем временем БН через Москву возвращается в Ленинград и пишет письмо брату.

Письмо Бориса брату, 29 августа 1971, Л. — М.

Дорогой Аркашенька!

Ну, как ты там? Протрезвел? Или как позавчера начал, так по сию пору?.. [241]

1. За это время я побывал в ряде мест. Путевки, как ты уже, надеюсь, знаешь, будут у нас с 7-го. Дают нам по двойному номеру каждому (за те же деньги), жить будем как цари. Но вот что. В телеграмме я забыл написать: ОБЯЗАТЕЛЬНО возьми справку у врача. ОБЯЗАТЕЛЬНО. Присоединяюсь к твоему мату, но у начальства, как видно, очередной приступ служебного рвения, и тут уж ничего не поделаешь.

2. Был в «Авроре», вручил заявку на ПнО, получил заверения, что вопрос будет решен в ближайшие дни. В своих рекламных листовках они уже, оказывается, оповестили массы, что Стругацкие обещали им новую повесть. Все это ничего не значит, но шансы есть. Там же мне вручили четыре экза восьмого номера с началом «Малыша». Один я презентовал маме, два ждут тебя.

3. Было бы ценно, если бы ты привез ленту для машинки.

4. Из Средне-Уральского книжного изд-ва пришли какие-то 80 руб. 23 коп. Без объяснений. Сегодня я получил верстку ЧиП, выправил, отправляю Бугрову с просьбой выяснить, что это за деньги. Что-то больно их мало. В ЧиП как-никак целый лист. А ты получил? Рассказик, между прочим, жуткий. Прочитал я его — волосы дыбом встали!

5. Ходят слухи, что готовится какой-то сиспизиум по фантастике. Хотели, якобы, устроить его в Новосибирске, но тут Шестинский с Брандисом ринулись в Москву, как Роллинг в Европу[242]: па-ачему в Новосибирске! Па-ачему не в Ленинграде! Дело остается пока не выясненным, но я от души надеюсь, что ничего у них не выйдет.

6. Надеюсь еще получить от тебя письмо с новостями.

Вот пока и всё. Крепко жму ногу, твой [подпись]

P. S. Леночке привет!

Письмо Аркадия брату, 30 августа 1971, М. — Л.

Дорогой Борик!

Телеграмму получил, поздравление тоже, спасибо, поцелуй маму и Адку.

Итак, надлежит мне приехать 6-го вечером, когда возьму билет — телеграфирую.