Письма, рабочие дневники. 1967–1971 гг.

До свиданья, братишки! Я роняю слезу,
Говорю Вам прощальное слово:
«Я без Вас одинок, как в холодном лесу
И беззвучно без Вас Комарово.
До свиданья, братишки! Пообедали всласть.
По-стругацки, со смаком и вкусом.
Ах, зачем же так скоро пора пронеслась,
Когда ели шарлотку и муссы.
До свиданья, братишки! Опустеет залив,
Загрустят беспредельные дали,
И закончится наш удалой детектив,
Тот, который мы не дописали.
До свиданья, братишки! Загрустят провода,
Затоскуют улитки на склоне.
Покидает наш стол дорогой тамада,
Едет в международном вагоне.
До свиданья, братишки! Братик Б., братик А.
Мы остались без Вас сиротами.
Это как же понять, дорогая братва,
Это что же Вы сделали с нами.
До свиданья, братишки! Маша Гирша грустит,
Тихий Панич тихонько рыдает,
И Рубашкин совсем потерял аппетит,
И тоскует Борисова Майя.
До свиданья, братишки! Вижу грусть на лице.
(У фантастов отсутствуют слезы.)
Но вздыхает Галина Михайловна Цэ,
И с галерки Вам машет Морозов.
До свиданья, братишки! Вам рефрен надоел?
Слушать вирши подобные тяжко?
Извините, что сырники в жизни не ел
Ваш сосед
Александр Рубашкин».

Письмо Аркадия брату, 11 декабря 1967, М. — Л.

Дорогой Борик.

Приехал я, а у нас ремонт начался. Сам знаешь: у себя самого ничего не найдешь, темно как в аду и воняет сыром[78]. Это еще минимум десять дней. Надо, Хведя[79]. Переживем.

1. Говорил с Ниной. Наши предложения приняты, согласие подтверждено. При условии, что конец будет оптимистический и всё будет объяснено отрывом Тройки от реальной жизни — будучи заперты на семьдесят шестом этаже НИИЧАВО, — можно делать повесть. Нина говорит, что это будет и облегчение некоторое, потому что их все время спрашивает читательская общественность, когда будет продолжение ПНвС. Сегодня иду к ней забирать рукопись.

2. Звонил Ленке Север. Он закончил иллюстрации для ЗПвГ и отослал в «Байкал». Получил телеграмму, что иллюстрации все приняты, его благодарят и просят передать нам привет. Значит, еще не раздумали.

3. Я тебе рассказывал, по-моему, что Котляр написал в ЦК жалобу на «Комс. Правду». К счастью, зам. главного, как оказалось, Котляра знает и имел уже с ним дело в прошлом, когда работал в каком-то журнале. Он сам отправился в ЦК для объяснений и объяснил, так что дело это можно считать законченным.

Вот пока всё, что выяснилось интересного. Римка с Мишкой написали роман, отдали в «Юность». По слухам, приняли его хорошо. Были хорошие рецензии Аксенова и др.

Из Детгиза поеду в «Мол. Гв.» выяснять наши дела.

Привет и поцелуй Адку и Буратино. Поцелуй маму.

Твой Арк.

Письмо Бориса брату, 15 декабря 1967, Л. — М.

Дорогой Аркашенька!

Я задержался несколько с ответом, потому что дожидался свидания с Натальей Долининой, у которой должен был взять кой-какие материалы Марка[80]. Надеялся получить там информацию и отписать тебе. Получил кое-что. Потом расскажу. Общий вывод такой: хуже вряд ли будет, но и на улучшение надеяться пока не приходится — уж очень уверенно жмут. А Долинина мне очень понравилась — отличная тетка, а дети у нее — просто прелесть что за ребята: лет шестнадцати, парень и девочка, знают УнС наизусть.

То, что ты сообщаешь, в общем приятно. Жалко только, что ничего пока не написал про аванс от МолГв. Жду я этого аванса, как манны небесной.

Я живу тихо-мирно, никого не трогаю, перевожу Нортон. Перевел уже 11 стр. Это не особенно трудно, хотя в нескольких местах я и забуксовал. С терминологией, как ты и предсказывал, получается мура. Придется еще повозиться, но я хотел бы делать это вместе. В первом приближении я обозначил Pool как просто «Школа», Psycho — Мозг, Trade и все модификации — Трест, Free Trader — если это человек — вольный торговец, а если это корабль — вольный трейдер.

Прочитал Громову не без удовольствия. Искренняя книжка, хотя и наивная очень. Не умеют у нас все-таки писать про контакты. Во всяком случае передай ей мою благодарность и удовольствие.