Письма, рабочие дневники. 1967–1971 гг.

Перу Варшавского принадлежит двенадцать книг, не считая статей и очерков в периодике. Он пишет о самоотверженных мореходах и землепроходцах, об удивительных открытиях археологии, раскрывает огромную социальную значимость искусства, вводит читателя в проблему происхождения человека, ярко и лаконично, со всеми приметами времени, описывает жизненные пути великих людей. И всюду в центре внимания у него человек-творец, человек-искатель, человек-путешественник в будущее. Можно сказать, герой Варшавского — все равно, мореплаватель ли, ученый, художник или философ — Большой Человек в схватке с Большой Проблемой. Но, кропотливо восстанавливая характеры выдающихся людей по их высказываниям и поступкам, Варшавский одновременно наполняет свои книги точной позитивной информацией, смысловой и эмоциональной. Написанные крупно и интересно, почти все они обладают поистине бесценным для научно-художественной литературы свойством: прочитав их, хочется немедленно искать новые, узнавать больше и больше, немедленно приняться за решение нерешенных проблем. Это ли не цель, к которой должен стремиться настоящий писатель, рассказывая молодому читателю о судьбах людей и судьбах идей.

Варшавский — давно сложившийся, зрелый писатель. Произведения его неоднократно отмечались похвальными отзывами в нашей периодике.

Я с радостью и от всей души рекомендую Анатолия Семеновича Варшавского в члены нашего Союза писателей.

А. СТРУГАЦКИЙ

член. бил. № 3482

Письмо Аркадия брату, 17 февраля 1968, М. — Л.

Дорогой Борик!

1. Помчался я прямо в бухгалтерию МолГв, а там мне хладнокровно сообщают: как же, вот у нас на Стругацкого Бориса начислено в прошлом году аванса 500 и в январе этого года одобрения 700, всего к получению 1200, да нам кто-то сказал, чтобы повременили высылать, у него-де переменилась не то книжка, не то адрес, сидим и ждем, и справку о детях освежить надобно. Кто? Когда? Не помнят. Я взвыл и помчался на почту давать тебе телеграмму. Высылай, и тебе сразу переведут. Я еще через неделю зайду справиться.

2. На сценарий благословляю. Робот Руматы — дело хорошее, а избавиться от него можно легко: его отбирает вместе со скорчером Кондор. Робот шагает сквозь экран и сгорает. Трах — и зритель ус… Вот так. Из гвоздиков придумалось мне кольцо на пальце Руматы: мини-лазер, используется как фонарик и как оружие светового удара, ослепляет, пол? Р-раз — и продвинулся[87], в смысле — ослепил.

3. С СоТ пока всё ничегё. Бела сделала несколько мелких замечаний, в понедельник иду с нею поработать. Сборник уже готов у них, скоро сдают. И еще: «Химия и жизнь» просят СоТ. Сегодня зайдет ко мне Леша иорданский, возьмет экз. Ну, это как раз не очень реально. Но возможности я упускать не стал. А вдруг! Гонорар, то, се.

4. В № 5 идет монолог Клопа в «З-С». и еще они потребовали главку в № 8, где отмечается десятая годовщина появления Стругацких в их журнале, с портретами и прочим.

5. С переизданием СБТ ничего никому не известно.

6. Из Мосфильма ничего не звонили. Положение неясное.

7. Каждое утро с трепетом смотрю почту: нет ли чего из Ташкента? нет ли чего из Улан-Удэ? нет ли чего из СовПиса? Нет.

8. Сообщи, если уже возможно, когда точно мне выезжать для Комарова. Люблю отсчитывать дни, да и для планов полезно.

Всё.

Целую, жму. Привет Адке и Росшеперу.

Поцелуй маму.

Твой Арк.

О причине заикания Ефремова АН упоминал в интервью испанскому журналисту:

Из: АНС: «Научная фантастика — это признак высокой культуры каждой страны»

— После Второй мировой войны на сцене научной фантастики появился Иван Ефремов, автор «Туманности Андромеды». Расскажите, пожалуйста, об этом блестящем писателе, который, как мне кажется, особенно хорошо известен на Западе.

— Прежде всего это был выдающийся ученый, основатель новой науки на стыке палеонтологии и геологии. Ему приписывают разработку новой методологии обнаружения залежей полезных ископаемых.

Это был человек с невероятно живым воображением и поистине великий ученый. За достижения в области науки ему была присуждена Государственная премия. Он завоевал огромное признание в советских и зарубежных научных кругах.

<…>

Иван Ефремов — выходец из семьи небогатых мещан. С детства мечтал о море. Во время гражданской войны, когда ему было 12 лет, с ним случилось несчастье: один из кораблей отступающих интервентов дал залп по берегу, где в то время находился мальчик, и снаряд разорвался совсем рядом. Контузия была сильнейшей. С тех пор он всю жизнь заикался.

Мне повезло, я был лично знаком с Иваном Ефремовым. И был его учеником в литературе.