Письма с Дальнего Востока и Соловков

Дорогой Васюшка, наконец‑то получил от тебя письмо. Ты правильно пишешь о происхождении многих минералов при температурах вовсе не таких высоких, как это принималось раньше. Однако надо думать, что и принимаемые в настоящее время температуры их образования будут еще снижены, за счет давлений и длительности образования. Два примера тут особенно поучительны. Один — образование кристаллов кварца со включениями нефти, которые привез Кирилл: можно быть уверенным, что они возникли при температуре не выше 150—200° Другой пример—слюды. Вероятно ты знаешь о получении синтетического мусковита из геля—смеси гидрата окиси ал- люминия и кремнекислоты, с небольшими добавками растворимых солей калия и др. Сообщение об этом синтезе было напечатано в «Die Naturvissenschaften» за 1932 г. Синтез произведен в водной среде при температурах порядка, если не ошибаюсь, 150—200°, но под большим давлением, из водной среды.

В свое время я предпринимал шаги к повторению этого синтеза и намеревался разработать условія получения крупных кристаллов мусковита. Припоминается еще пример, из моих работ: графит из мариупольских гнейсов эбнаруживает своеобразные дифракционные круги на лауэграмѵіе, отсутствующие в лауэг- раммах других подобных же графитов. Ho после прогрева мариупольского графита до примерно 100° с чем‑то эти круги исчезают и лауэграмма мариупольского графита ничем не отличается от лауэграмм прочих, с того же размера кристаллами. А это значит, что данный графит, как и все гнейсообразующие минералы, возникшие при его образовании или метаморфизи- ровавшиеся, при процессе образования гнейса и далее не претерпевали нагрева свыше, примерно, 100° (не помню точно числа, но порядок его верен). Итак слюды гнейса образования гидро- пиезо–термального, но не магматического. Ho, далее, чем по существу отличается гранит от гнейса? Только неупорядоченной текстурой слюдяных пластинок и других неравноосных кристалликов. Следовательно, отличие генезиса его от генезиса гнейсов надо искать в различии давлений, а не в чем‑либо ином: на гнейс действовало одностороннее давление, а на гранит— всестороннее. Это возможно в том случае, если образующая гнейсы материнская масса была не жидкой, а пластической полутвердой, тогда как для гранита предполагается состояние материнской массы более близкой к жидкому, —хотя оно вовсе не должно было быть непременно жидким в собственном смысле слова. Поэтому следует думать, что температуры образования гранитов действительно выше, чем гнейсов, но нет надобности считать ее весьма высокою, м. б. это несколько сот градусов. Ведь речь идет не о плавке гранита, уже сформировавшегося, а о некотором сжижении водной массы, вероятно с большим содержанием минеральных коллоидов, весьма пластичной, жидкопластичной, вроде кала либо грязи. Вернер, живший в начале XIX в. и в свое время жестоко обличаемый Л. Ф. Бухом, оказывается в XX в. более правым, чем его слишком горячий противник. IV.9. Идет весна, снег тает, вероятно скоро, на днях прекратится аэропланное сообщение с материком и не будет в течение месяца, б. м., налажено пароходное. Поэтому писем от меня долго не будет, скажи об этом маме. Отчасти в связи с этим хочу тебе написать, чтобы ты помнил: знай, что я душою всегда с тобой и считаю тебя частью себя самого; поэтому что бы ты ни делал, не считай себя виноватым предо мною и помни, что я от тебя никогда и ни за что не отойду, хотя бы тебе казалось обратное. Хоть с этой стороны будь спокоен, мой милый. Меня часто угнетает мысль, что в детстве я стеснял тебя и причинял огорчения, хотя и хотел для тебя только хорошего. Вспоминается, как мы жили на квартире у Озеровых в Загорске [2204]. Ты приходил ко мне в кабинет, снимал с полки все книги, которые мог достать и строил дом из них, а мне хотелось приучить тебя уважать книгу и я сердился. И еще: помнишь, был толстый греческий словарь в красном переплете. Корешок его был с одной стороны оторван, ты приходил и начинал раскачивать этот корешок, который почему‑то тебя очень занимал. А я боялся, что ты его оторвешь совсем, с казенной книги, запрещал тебе возиться с ним. Так жалко теперь, что мешал тебе пользоваться тем немногим, что было доступно. А теперь рад бы отдать все, что было и что есть, лишь бы доставить немного радости, но время прошло и возможности нет.