Письма с фабрики

Колосов Марк Письма с фабрики

Марк Колосов

ПИСЬМА С ФАБРИКИ

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

"Письма с фабрики" - попытка художественна исследовать жизнь трудового коллектива текстильной фабрики имени Лакина, Собинского района, Владимирской области.

Первая часть "Писем" была написана незадолго до Великой Отечественной войны. Последняяв наши дни.

АВТОР

ПИСЬМО ПЕРВОЕ

Митинг в селе Небылом. - Революционер-рабочий Михаил Лакин. - Его сестра - секретарь райкома и депутат Верховного Совета РСФСР - Ерцева.

Небылое - так называется село невдалеке от города Владимира, где отбывал ссылку Герцен.

Названо оно так потому, что это село было, а его вроде и не было, и люди в этом селе были, но они вроде и не были людьми.

Их, собственно, за людей не считали. Одним словом, названо оно так, по словам местных старожилов, потому, что в нем настоящей жизни не было.

В этом селе мне довелось присутствовать на митинге. Собралось около пяти тысяч мужчин и женщин. Легкий ветер шевелил шелк платьев и платков колхозных модниц.

Все взгляды были устремлены на женщину, стоявшую на трибуне. Одну руку приложила она к груди, а другой неторопливо проводила по каштановым с серебряною нитью волосам. Голос у нее певучий, ровный, глаза зеленовато-серые, окаймленные густыми тонкими бровями. Смех грудной, приятный, одета в красную, легкой шерсти блузу с пышными рукавами, с белым отложным воротничком. Держится прямо. Ее фамилия - Ерцева.

Брат Ерцевой Михаил Лакин, именем которого назван прядильно-ткацкий комбинат на Ундоле, был сподвижником Фрунзе.

В 1905 году его убили черносотенцы, а та фабрика, где он был убит, носит теперь его имя.

В читальном зале клуба имени XIV-летия Октября выставлена картина самоучки Прохорова. Вы видите синеву морозного зимнего вечера. Белый снег сугробами лежит у изб. На заднем планефабрика. Дымят трубы, мерцает свет в окнах. Вторая смена спешит на работу. А на переднем плане, в луже крови, возле слабо освещенной избы, лежит рослый человек, руки его разметались. Четверо убийц с перекошенными злобой лицами, вооруженные кирпичами и дубинами, застыли над убитым. Молодой рабочий, почти подросток, протянул руку к одному из них - он останавливает убийц. Дальше несколько растерянных, испуганных фигур. Попик что-то доказывает пьянчужке. И позади всех монументальная фигура полицейского.

Так запечатлел художник-самоучка смерть Лакина.

Михаил Лакин, сын крестьянина деревни Саксино, Муромского уезда, Владимирской губернии, был высок ростом, черты лица имел крупные, лоб широкий и густые, назад отброшенные волосы.

Много походил он по городу Иванове, пока нашел наконец работу на заварке у купца Грязнова за девять рублей в месяц.

Как тогда работала в красильнях молодежь, можно себе представить, прочитав очерки ивановского бытописателя Ф. Д. Нефедова "Наши фабрики и заводы". Ф. Д. Нефедов был сотрудником "Отечественных записок" и ряда московских газет.

"Я раз спросил у одного фабриканта, что за люди выходят впоследствии из всех этих мальчуганов, работающих при сушильных барабанах в зрельных и на вешалках. Он, немного подумав, дал мне такой ответ:

- Бог знает, куда они у нас деваются, мы уж как-то их не видим после.

- Как не видите?

- Да так, высыхают они.

Я принял это выражение за чистую метафору.

- Вы хотите сказать, что впоследствии они переменят род занятий и перейдут на другую фабрику?

- Нет, просто высыхают, совсем высыхают! - отвечал серьезно фабрикант".

Вот в каких условиях работал Лакин.

Как-то увидел он сборничек стихов Некрасова. Одно стихотворение особенно ему понравилось: "Размышления у парадного подъезда". Это были его, Миши Лакина, размышления! Только слов таких не мог он подыскать своим мыслям. Теперь слова найдены. И он выучил стихотворение наизусть.

В знаменитую Ивановскую стачку летом 1905 года к месту, где выступали ораторы-выступали, взобравшись на плечи товарищей, - начал продвигаться довольно плотный парень с красивым лицом, с пышной шевелюрой, со скромной, но уверенной улыбкой.

В толпе стали говорить, что плечи ткачей не выдержат этого оратора, что ему нужна более устойчивая трибуна. Перед управой появилась бочка, а на ней трибун-рабочий. От первых слов этого оратора на многих лицах появились улыбки, всюду слышался шепот одобрения.

Михаил Лакин, рабочий с фабрики Грязнова, первую свою речь закончил при самых восторженных знаках одобрения, нос трибуны не уходил, а повернувшись к подъезду городской управы и указав на нее левой рукой, торжественно продекламировал "Размышления у парадного подъезда".

На глазах ткачей блеснули слезы. Талантливый рабочий сразу обратил на себя внимание владимирских большевиков, зато у администрации он прослыл опасным агитатором.

Лакин отвез семью в деревню и отдался большевистской работе.

Планы его расстроила полиция. Он был схвачен и посажен во владимирскую тюрьму.

Выйдя из тюрьмы, молодой революционер уже не вернулся в Иванове. Дальнейшая судьба его была определена Владимирским губернским комитетом партии как судьба профессионального революционера, агитатора, способного вести за собой рабочих.