Письма с Соломоновых островов

Отец и Анджей выехали на места, где предполагали проводить исследования. Я должна была сопровождать их в качестве опекунши и стряпухи, но у меня сильно разболелась поясница (последствия урагана). Пришлось лечь в постель, а в качестве компаньонки ко мне приставили Даниху. Мужчины начнут свое путешествие от мыса Арона, крайней южной оконечности Улавы, побывают по очереди во всех селениях на западном побережье острова и вернутся по восточному побережью.

Я снабдила их всем необходимым на два месяца, так как именно столько времени отнимут их исследования. Тем временем я займусь вопросами магии, заклинаний и колдовства, а если у меня хватит сил, то и разведением огородов, поскольку, как говорят, это тесно связано с разными заклинаниями. Думаю, что немало удастся выведать у старой Халукени, которая отлично знакома со всеми заклинаниями, а об остальном я разузнаю, наверное, у Даниху и Лилиекени…

Как мне кажется, Лилиекени готовится стать матерью! Она еще сохраняла свою девичью фигуру, однако ее живот уже начинает округляться, а груди набухают. Я заметила, что вместе со своим мужем она воздерживается от разных блюд, запрещенных беременным. Ваде загадочно улыбается, думая, очевидно, о своем будущем сыне, который унаследует от матери титул та’ а паине алоха, что означает «великий вождь, начальник или дворянин». Или, возможно, он размышляет, каким подарком отметить рождение первенца? В последнее время я часто видела Ваде погруженным в иллюстрированные каталоги разных фирм, предлагающих подвесные моторы для лодок. Быть может, он собирается купить что-нибудь в этом роде Лилиекени в знак благодарности за сына или дочь?

Однажды, когда я шла с Даниху из леса, то увидела нечто, весьма меня заинтересовавшее. Перед старой хижиной, окруженной арековыми пальмами, стоял небольшой алтарь, окаймленный камнями, вокруг которого посажены небольшие драцены. Когда я хотела ближе присмотреться к нему, Даниху схватила меня за руку и изо всех сил стала тащить в сторону. Я сразу же спросила, почему она так перепугалась. Даниху оглянулась по сторонам, а затем, приподнявшись на носках, шепнула мне в ухо:

— Это дамутеке\ Алтарь, на котором может остаться твое ну ну, и тогда какой-нибудь злодей повредит тебе, совершив заклинание!

Я уже достаточно долго находилась на Улаве, чтобы заклинания, колдовство и ворожба, бытующие среди канака, не были мне известны, по крайней мере понаслышке. Однако мне никогда еще не приходилось лично сталкиваться с такими вопросами, а ты ведь отлично знаешь, как они интересуют и увлекают меня. Ты хорошо, наверное, помнишь, как в десятом классе мы зачитывались «Польскими чарами и чертями» Тувима, публиковавшимися в журнале «Пшекруй». Как я и предполагала, на Соломоновых островах все эти суеверия не были сдобрены такой дозой дьяволов и колдуний, как в Европе, и речь шла лишь о магических силах, соответствующих складу ума меланезийцев и связанных с морем и морскими духами.

— Что это такое, мое нуну? — опросила я.

— Нуну — это невидимая часть тебя, она долгое время сохраняет свой запах на дамутеке. Если владелец алтаря, знакомый с черной магией, заметит твое присутствие и захочет повредить тебе, стоит ему после твоего ухода ударить несколько раз по алтарю заколдованной ветвью драцены и одновременно произнести соответствующее заклинание, как твое тело вскоре замрет и окоченеет…

Я невольно отошла от алтаря, а затем мы стремглав помчались в мой домик, где я повалилась на кровать, тяжело дыша от усталости. Даниху присела возле меня на циновке и безмятежно начала мастерить что-то, пользуясь длинной снизкой клыков летучих собак, которую мне преподнес Анджей. Мы долго молчали, погруженные в свои мысли, наконец девушка полушепотом заговорила:

— Я знаю, Энн, что вы, европейцы, не верите в заклинания или ворожбу, но у нас, на Улаве, они в ходу с незапамятных времен, и даже теперь еще пользуются заклинаниями, особенно во время посадок на огородах. Подробно мне трудно рассказать о них, — кто в силах все запомнить, — но многое я слышала от старших женщин и, если хочешь, могу передать тебе.

Я охотно согласилась, и Даниху начала:

— Заклинания на Улаве называют сару’э, и их сила состоит в торжественном вызове духа, к которому они направлены. Говорят, в старину колдуны располагали множеством вещей, с помощью которых могли вредить людям. Это скорлупа с объеденных орехов арека, отрезанные человеческие волосы, обломки ногтей, человеческие экскременты, мокрота, земля, по которой ступал заколдованный человек, свитки кокосовых листьев, употребляемые во время купания, остатки еды, послед и прежде всего дыхание.

— Вот почему женщины в О’у столь тщательно собирают мельчайшие остатки еды и всю скорлупу от арековых орехов, чтобы потом сжечь их или сбросить в ручей, — сказала я.