Письма с войны (ЛП)

Генри выкрикнул то, о чем думала сама Реджина, и в глубине души она не только понимала сына, но и готова была похвалить его за то, что он настаивает на своём. Но страдание на лице Эммы отражалось слишком ясно, так что Реджина наклонилась к сыну настолько, насколько позволяла узкая юбка, и попыталась его успокоить:

- Родной, помнишь, мы говорили, что кричать нельзя?

- Но мама! – не удержавшись, Генри всё-таки заплакал и бросился к Эмме, всхлипывая и колотя кулачками ей в грудь.

- Эй, – успокаивая, Эмма крепко обняла его, беря на руки, – всё будет хорошо, Ген. – Кепка упала на пол, рюкзак лежал позабытый у ног солдата. Блондинка поцеловала Генри в висок, подбородком отодвинула пряди, упавшие на лицо, и поцеловала в щеку. – Я скоро вернусь.

Уткнувшись ей в плечо, он шмыгал носом и не поднял головы, даже когда Реджина погладила его по спине.

- Два дня?

- Больше – нахмурилась Свон.

- Пять? – всхлипнул он, всё-таки посмотрев на неё.

Прижавшись к мальчишке лбом, она вздохнула, на неё смотрели огромные карие глаза, мокрые и покрасневшие от слёз. И Эмма знала, что, еще немного, и её собственные глаза станут такими же.

- Больше, – тихо сказала она. – Но ты должен обещать, что не будешь слишком сильно без меня расти. Я уже и так с трудом тебя обнимаю, таким большим мальчиком ты стал.

- Значит, мне можно не есть зелень? – с надеждой спросил Генри.

Эмма и Реджина грустно рассмеялись, но все же брюнетка строго посмотрела на сына:

- Нет уж, вы будете есть овощи и зелень, мистер.

Эмма готова была расплакаться и глубоко вздохнула, с благодарностью посмотрев на Реджину, когда почувствовала, что женщина успокаивающе гладит её по спине так же, как Генри.

- Эй, малыш, – все трое повернулись и посмотрели на мужчину средних лет, который, судя по его хаки шортам, гавайской рубашке и панаме, собирался лететь в Орландо. Он наклонился к Генри и посмотрел ему в глаза. - Твоя мама очень-очень храбрая, ты знаешь это?

Генри кивнул, крепче обнимая Эмму.

Мужчина выпрямился и улыбнулся Эмме:

- Спасибо Вам, – почтительно кивнул он.

Девушка кивнула в ответ, проводив его взглядом, когда он направился к терминалу, и только когда она повернулась к Реджине, всё еще успокаивающей Генри, до Эммы, наконец, дошел смысл сказанной незнакомцем фразы. Может, он не заметил брюнетку, а может быть, это просто не волновало его. В груди стало тесно от сознания того, что она теперь не просто Капрал Свон, но сейчас мысль об отъезде казалась и вовсе невозможной.

- Начинается посадка на рейс 5628.

Эмма нагнулась, спуская Генри с рук и, взяв его личико в ладони, стёрла слёзы со щек:

- Мне нужно идти.

Он надулся в ответ, но не попытался уговорить её остаться.

- Можно мне обнимашки? – она широко раскрыла объятия, выжидающе глядя на него, но Генри стоял, скрестив руки и выпятив нижнюю губу.

- Ох, – блондинка начала медленно сводить руки вместе, – обнимашки скоро закроются, кому-то лучше поторопиться.

Мальчишка стоял, пытаясь сохранить непреступный вид, но, когда руки Эммы уже почти встретились, заканчивая движение, он не выдержал и, бросившись к ней, развел их обратно, крепко обнимая её:

- Я люблю тебя, Эмма.

На этот раз Свон позволила влаге, подступившей к глазам, скатиться по щеке слезинкой. Обычно все думают, что солдаты – большие, сильные дяди и тёти, которые не чувствуют боли, не показывают эмоций, но если служба чему-то и научила Эмму, кроме дисциплины и долга, так это тому, что солдаты чувствуют всё и даже острее, чем обычные люди. Когда ты каждый день рискуешь собственной жизнью, когда неверное решение может привести к смерти, твоей, твоего друга или мирного жителя, это накладывает отпечаток на твою личность. Отпечаток, от которого никогда не избавиться. И только контроль над эмоциями позволяет большинству солдат вернуться домой живыми.

И пока Эмма обнимала Генри и видела, как слеза, сорвавшись со щеки, падает на детскую макушку, теряясь в густых темных волосах, она думала об одном. Это жизнь.

- Я тоже люблю тебя, Генри, – быстро поцеловав его в щеку, она отпустила его и, подняв кепку с пола, надела её на голову. Девушка повернулась к Реджине, которая стояла, обняв себя руками, стараясь унять завладевшую ею тревогу.

- Эй, – прошептала блондинка, нежно сжав её локоть, – оглянуться не успеешь, как я вернусь.

- Я знаю, – кивнула женщина.

- Постарайся не слишком по мне скучать, – пошутила Эмма, но её взгляд остался серьёзным.

- Будь осторожна.

- Как всегда.