Письма с войны (ЛП)

Май 7, 2004 г.

Привет!

Я же сказала, что напишу тебе, как только доберусь до места. Я пока не очень разобралась, как пользоваться телефонной картой, но я быстро учусь. Так странно, что теперь я не могу видеть вас с малышом каждый день. И хотя мы расстались только двенадцать часов назад, мне кажется, что я никогда не уезжала из форта. Точно могу сказать, что это не самое приятное чувство.

Чтоб ты не волновалась, скажу тебе, что полёт был не слишком приятным. И Рекс хороший попутчик. Не я одна побывала в отпуске, многие наши уезжали повидать семьи. Нил сделал предложение своей девушке, и я официально приглашена на свадьбу. Ну, технически, вообще-то, они уже поженились. Повенчались в ратуше или типа того, но они собираются сыграть свадьбу как полагается, когда Нил вернётся домой насовсем. Как считаешь, свадьба покатит для второго свидания или это слишком банально?

И Генри не единственный, кого мне не хватает. Я скучаю по тебе, Реджина. Веди себя хорошо. Не доводи людей до слёз, пока меня нет.

Эмма.

Прочитав последнее предложение, Реджина засмеялась. Она живо представила, как блондинка стоит, прислонившись к двери, и поддразнивает её. Реджина знала даже, с какими интонациями Эмма произнесла бы эту фразу. А она сама в ответ хмыкнула бы и, пожав плечами, сказала, что не будет ничего обещать.

Встав со ступеньки, Реджина одернула узкую юбку и направилась наверх, легко ведя пальцами по покрытым лаком деревянным перилам. В правой руке она всё еще держала письмо. Так странно было осознавать, что после недель, проведенных вместе, сплетенных рук и неслучайных прикосновений, этот листок - единственное, что связывало её с Эммой. Будто он мог её заменить.

Поднявшись на второй этаж, Реджина вошла в детскую и обнаружила сына сидящим на полу у комода, фотография Эммы лежала неподалеку, а сам Генри возился с фоторамкой с картинкой Микки-Мауса внутри. С минуту Реджина молча смотрела на его мучения, забавляясь тем, как он безжалостно дергает маленькими пухлыми пальчиками за подпорку, не замечая креплений.

Почувствовав присутствие мамы в комнате, Генри поднял рамку:

- Застряла.

- Давай я покажу тебе один фокус, - Реджина переступила порог и, наконец, сняла свое тонкое бежевое пальто. Увлёкшись письмом, она даже позабыла раздеться. Положив пальто на кровать, она села по-турецки рядом с Генри и легко пересадила его к себе на колени.

- Нужно повернуть здесь, - женщина кивнула на застёжку, фиксирующую заднюю стенку рамки, - и тогда можно будет открыть.

Генри поскрёб застёжку, но коротенькие ногти оказались бессильны в сражении с пластиком. Он расстроено покачал головой и протянул рамку маме:

- Застряла. Наверное, она сломалась.

Засмеявшись, Реджина открыла рамку, показав малышу, как это делается. Пока она объясняла, почему фотография не выпадает из рамки, ей пришло в голову, что возможно, не нужно было этого делать. Стоило Генри научиться чему-то новому, он настойчиво тренировал своё умение до тех пор, пока не отвлекался на что-то другое. Можно поспорить, что в ближайшее время не меньше дюжины фотографий поменяются рамками или вовсе таинственным образом исчезнут.

Схватив с пола фотографию, Генри вставил её в рамку поверх Микки Мауса. Снимок был слишком маленьким, и чёрные мышиные уши остались на виду, но мальчика, видимо, это не смущало, поскольку рамка удостоилась почетного места на тумбочке рядом с ночником и книгой сказок.

- Как новенькая! - он радостно улыбнулся матери.

- И даже лучше, - Реджина погладила Генри по плечу и встала, протянув руку, - Давай скорее расскажем Эмме об этом.

* * *

ПРИВЕТ, ЭММА! ЭТО ГЕНРИ. Я БЫЛ НА ФЕРМЕ И ДОИЛ КОРОВУ. Я ПО ТЕБЕ СКУЧАЮ. Я ТЕБЯ ЛЮБЛЮ.

С ЛЮБОВЬЮ, ГЕНРИ.