Письма с войны

- Хей… эм… - замялась блондинка, запуская пальцы в волосы, - я очень по тебе скучаю.

Ответа не последовало, но Эмма услышала, что брюнетка тихо вздохнула. Эмма представила её, сидящую за столом в кабинете. Вот Реджина чуть крепче сжимает трубку, закрывает глаза и ласково улыбается.

- Я тоже по тебе скучаю.

В груди стало так тяжело, что лёгкие, кажется, провалились в желудок. Она не хочет прекращать разговор. Всё, чего Эмма хочет, - это увидеть Реджину и Генри прямо сейчас. Сглотнув подступивший к горлу ком, девушка попыталась успокоиться и не обращать внимание на нетерпеливое покашливание Кэлхауна. Прочистив горло, она повторила:

- Я тебе позвоню?

- Надеюсь, что да.

- Пока.

- Пока, Эмма. Будь осторожна, пожалуйста.

- Как всегда.

Реджина мягко фыркнула, и Эмма было подумала, что они затеют игру «кто первый положит трубку», но шум в кабинете Реджины усилился, и, виновато вздохнув, брюнетка оборвала звонок.

Повесив трубку на рычаг, Эмма повернулась и сердито глянула на мистера Громилу, будто он один был виноват в том, что Реджина повесила трубку. Девушка подошла к Нилу и Фреду.

- Нормально работает? - Нил кивнул на карту в руках Эммы, пока они втроем шли обратно в рекреацию.

- Да, да, всё работает, - Эмма обернулась, глядя на телефон, у которого теперь стоял Кэлхаун. Она будто ожидала увидеть Реджину, машущую ей на прощание.

- Ты с кем-то познакомилась в отпуске, Свон? - полюбопытствовал Фред.

Девушка не ответила, но на губах у неё промелькнула тень улыбки.

Они вошли в отделение рекреации как раз вовремя, чтоб успеть увидеть победный гол красной команды в матче по настольному футболу.

Глава 11

Июнь 22, 2004. Форт Беннинг, Джорджия.

Широко улыбающаяся Эмма сидела на подоконнике, забравшись на него с ногами и прислонившись спиной к стене. Шнур телефона туго натянулся, но всё же его длины хватило, и трубка как раз доставала до уха девушки, которая оживленно кивала, слушая, как Генри взахлёб рассказывает, что он сегодня делал в садике.

Естественно, Генри закатил истерику, когда мама сказала ему, что Эмма звонила и передала привет. Это был настоящий припадок: смесь ярости, обиды и грусти. Мальчик, плача, хлопнулся на пол, колотя по доскам ногами и выкрикивая что-то сквозь слёзы. Честно говоря, Реджина не только не удивилась такой реакции, но и понимала её, поэтому она терпела этот концерт целых полминуты. Но как только внутренний секундомер женщины щёлкнул, достигнув отметки в тридцать секунд, она подняла сына с пола и без обиняков строго сказала ему, что такое поведение неприемлемо, и если он продолжит себя так вести, то разговаривать с Эммой она будет без него. Услышав эту угрозу, Генри, души не чаявший в блондинке и готовый на всё ради того, чтоб с ней поговорить, моментально замолчал и только расстроено всхлипывал, глядя на Реджину. Она тут же обняла его, успокаивая. Малыш весь вечер просидел у телефона, ожидая звонка, и сердце Реджины просто разбивалось при каждом взгляде на сына. Ещё тяжелей было оттого, что она точно знала: девушка не позвонит. Укладывая Генри спать, Реджина пообещала, что скоро он обязательно поговорит с Эммой.

Звонок от нее пришел на следующий день, на этот раз застав Генри дома, и Реджина была чертовски благодарна за то, что ей не пришлось врать сыну. Генри моментально растрогал блондинку, спросив её, кого она спасла сегодня на работе, и когда она приедет домой. Они поболтали всего пять минут, и малыш нехотя уступил трубку маме. Разговор с Реджиной тоже был гораздо короче, чем хотелось, у Эммы было всего десять минут, так что брюнетка успела только пожаловаться на упертых членов городского совета и попросить девушку беречь себя.

С того дня прошел месяц, и такие разговоры успели превратиться в традицию. По крайней мере раз в неделю Эмма звонила в особняк с «блатного» автомата, так что они могли поговорить подольше. Иногда блондинке удавалось даже угадать по времени, и она звонила, когда Реджина укладывала Генри спать, так что вскоре малыш начал просить её рассказать ему сказку. Сперва Эмма просто слушала, как Реджина читает ему «Принцессу в старом мешке» (она никогда не успевала дочитать до конца, её маленький слушатель засыпал на середине сказки), но однажды Генри попросил Эмму саму рассказать историю, и той пришлось вспоминать «Сказку о Храбром рыцаре и Злой Королеве». Эта сказка будила в памяти девушки воспоминания о Сторибруке и поэтому первой пришла в голову. Эмма прислонилась спиной к стене и начала рассказ. В целом, она неплохо справилась для первого раза, а если что-то и забыла, компенсировала это красочными описаниями огромного-преогромного дракона и безмерной храбростью рыцаря, готового своей любовью растопить холодное, как лёд, сердце прекрасной злой королевы. Генри и, судя по тихому бархатистому смеху, даже Реджина остались довольны её талантами рассказчика.