Читаем Письма В. Досталу, В. Арсланову, М. Михайлову. 1959–1983 полностью

2) «Тля» – роман некоего Ивана Шевцова, как говорится, осуждённый всей советской общественностью138. Даже в центральной прессе были, кажется, отрицательные статьи о нём. Написавший же предисловие к нему художник Лактионов поспешил отречься от своего участия в этом деле. Содержание романа – мутная бурда на охотнорядской подкладке под видом ортодоксии. Мои нелестные замечания были необходимы только для обозначения известного направления. Шевцов ответил мне в журнале «Октябрь» по-евангельски – положительной рецензией на «Кризис безобразия»139. В ней выражалось только сожаление о том, что я недостаточно последователен. Ход конём! Эти мудрецы, наверно, долго думали, прежде чем изобрести такую стратегию. Но результаты были не велики – хотя я получил одну анонимную телеграмму от какого-то либерала-модерниста (от дурака Копелева, может быть) с поздравлением по поводу этой рецензии. Я обращаю на всю эту возню, эту великую битву между «тори» и «вигами»140 не много внимания.

3) На мою статью «Почему я не модернист?» были отклики в «Фигаро» и по радио «Свободной Европы». Ругали меня шибко. В «Фигаро» сравнивали с Шарлем Моррасом141. У нас что-то тоже было, но я не уследил. Да, впрочем, вот Щербина142 ругал меня в журнале «Знамя» (кажется, № 2 за прошлый год)143. Что касается откликов, не вошедших в печать, то их было много, слишком много, но о них я писать не буду. Как видите, ещё не истребили меня модернисты, хотя ненавидят отчаянно. Обычная критика их не пугает, даже радует – это им на пользу. А здесь дело другое.

4) Нашу книгу «Кризис безобразия» встретил заговор молчания. «Новый мир» не поместил рецензию, написанную Э. Ильенковым, говорят, хорошую. Единственный мне известный отклик – статья Овсянникова в журнале «Художник»144, мало читаемом в столицах. Когда это было – не помню, рецензия безусловно положительная. Да, кстати, вспомнил, что на «Почему я не модернист?» был ещё пасквиль Ю. Давыдова в «Вопросах литературы»145. Сей автор заслужил того, чтобы я сделал из него второго Разумного146, но пока воздерживаюсь. Педантская его статья в стиле «практического сердцеведения» напечатана в В.Л., 1967, № 8. Кроме огнём пышущей ненависти завистливого педанта, в ней ничего понять нельзя. До сих пор он только и делал, что разводил своей учёной водой вычитанные у меня обрывки идей. Теперь желает быть лидером молодого поколения и при случае далеко пойдёт – совести нет, а жадность ненасытная. Извините, что пустился в характеристики – дураку делают рекламу, а больше всего, конечно, он сам себе её делает, и без стеснения.

5) Хлебниковские, как Вы пишете, операции над словом «безобразие» вполне возможны, но в моём тексте их нет и такой смысл не имеется в виду, по крайней мере, в данном случае. Я взял слова «кризис безобразия» у Плеханова, который сам заимствовал их у теоретика французского импрессионизма – Камилла Моклера147.

6) «Гудошники» – что-то вроде жонглёров русского средневековья. У меня в статье о Мариэтте Шагинян (Н.М., 1954, 2) упомянуты гудошники, или гудочники (то есть играющие на гудках весёлые ребята) из оперы Бородина «Князь Игорь», где два таких шекспировских персонажа служат и нашим, и вашим. Они бьют в колокол с пением: «Бим-бом! Сыты будем, с хлебом будем» и т. д. Я вернулся к этому образу по поводу Дымшица. Словом, это «трепачи»-паразиты в противовес людям производительного труда.

Теперь по поводу моей книжки о Марксе. Я не делал для немцев второго переработанного издания, это пустой слух. Не менял и предисловия, хотя, возможно, что в нём несколько фраз можно было бы теперь опустить. Что касается нового русского издания, то по моей вине оно задержалось, хотя были уже книжные объявления. Я работаю над ним, исправляю немного даже текст, но больше всего – ненапечатанный до сих пор большой комментарий историко-марксистского содержания, который увеличит книжку более чем вдвое. Этому комментарию в основном уже тоже тридцать лет, а так как литература неизмеримо выросла, то я делаю глупость и пытаюсь совершить капитальный ремонт, не меняя основного содержания. Работа канительная. Пока ничего послать Вам не могу, постоянно наваливаются другие обязанности, которые сбивают меня с толку. Если перевод уже сделан, то лучше, пожалуй, издать так, как есть. Но можно было бы прибавить кое-что – как запланировано в новом русском издании, а именно мои статьи: 1) к хрестоматии148 2) «Карл Маркс и современная культура» (частично напечатана в «Коммунисте»149 3) «Марксизм и эстетическое воспитание» (журнал «Художник», 1968, 5, 7)150 – отчасти повторяющая предыдущее, так что в ней большой надобности нет 4) статья к юбилею Энгельса «Ветер истории» («Советская культура», в случае надобности год и номер сообщу)151. Что касается обращения к немецкому изданию, то оно оправдано тем, что в нём хорошо сделана последняя глава книжки – я перередактировал мою статью к пятидесятилетию Маркса, напечатанную в «Вопросах искусства и философии» 1935 года152.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Хрущёвская слякоть. Советская держава в 1953–1964 годах
Хрущёвская слякоть. Советская держава в 1953–1964 годах

Когда мы слышим о каком-то государстве, память сразу рисует образ действующего либо бывшего главы. Так устроено человеческое общество: руководитель страны — гарант благосостояния нации, первейшая опора и последняя надежда. Вот почему о правителях России и верховных деятелях СССР известно так много.Никита Сергеевич Хрущёв — редкая тёмная лошадка в этом ряду. Кто он — недалёкий простак, жадный до власти выскочка или бездарный руководитель? Как получил и удерживал власть при столь чудовищных ошибках в руководстве страной? Что оставил потомкам, кроме общеизвестных многоэтажных домов и эпопеи с кукурузой?В книге приводятся малоизвестные факты об экономических экспериментах, зигзагах внешней политики, насаждаемых доктринах и ситуациях времён Хрущёва. Спорные постановления, освоение целины, передача Крыма Украине, реабилитация пособников фашизма, пресмыкательство перед Западом… Обострение старых и возникновение новых проблем напоминали буйный рост кукурузы. Что это — амбиции, нелепость или вредительство?Автор знакомит читателя с неожиданными архивными сведениями и другими исследовательскими находками. Издание отличают скрупулёзное изучение материала, вдумчивый подход и серьёзный анализ исторического контекста.Книга посвящена переломному десятилетию советской эпохи и освещает тогдашние проблемы, подковёрную борьбу во власти, принимаемые решения, а главное, историю смены идеологии партии: отказ от сталинского курса и ленинских принципов, дискредитации Сталина и его идей, травли сторонников и последователей. Рекомендуется к ознакомлению всем, кто родился в СССР, и их детям.

Евгений Юрьевич Спицын

Документальная литература
1937. Трагедия Красной Армии
1937. Трагедия Красной Армии

После «разоблачения культа личности» одной из главных причин катастрофы 1941 года принято считать массовые репрессии против командного состава РККА, «обескровившие Красную Армию накануне войны». Однако в последние годы этот тезис все чаще подвергается сомнению – по мнению историков-сталинистов, «очищение» от врагов народа и заговорщиков пошло стране только на пользу: без этой жестокой, но необходимой меры у Красной Армии якобы не было шансов одолеть прежде непобедимый Вермахт.Есть ли в этих суждениях хотя бы доля истины? Что именно произошло с РККА в 1937–1938 гг.? Что спровоцировало вакханалию арестов и расстрелов? Подтверждается ли гипотеза о «военном заговоре»? Каковы были подлинные масштабы репрессий? И главное – насколько велик ущерб, нанесенный ими боеспособности Красной Армии накануне войны?В данной книге есть ответы на все эти вопросы. Этот фундаментальный труд ввел в научный оборот огромный массив рассекреченных документов из военных и чекистских архивов и впервые дал всесторонний исчерпывающий анализ сталинской «чистки» РККА. Это – первая в мире энциклопедия, посвященная трагедии Красной Армии в 1937–1938 гг. Особой заслугой автора стала публикация «Мартиролога», содержащего сведения о более чем 2000 репрессированных командирах – от маршала до лейтенанта.

Олег Федотович Сувениров , Олег Ф. Сувениров

Документальная литература / Военная история / История / Прочая документальная литература / Образование и наука / Документальное
1917: русская голгофа. Агония империи и истоки революции
1917: русская голгофа. Агония империи и истоки революции

В представленной книге крушение Российской империи и ее последнего царя впервые показано не с точки зрения политиков, писателей, революционеров, дипломатов, генералов и других образованных людей, которых в стране было меньшинство, а через призму народного, обывательского восприятия. На основе многочисленных архивных документов, журналистских материалов, хроник судебных процессов, воспоминаний, писем, газетной хроники и других источников в работе приведен анализ революции как явления, выросшего из самого мировосприятия российского общества и выражавшего его истинные побудительные мотивы.Кроме того, авторы книги дают свой ответ на несколько важнейших вопросов. В частности, когда поезд российской истории перешел на революционные рельсы? Правда ли, что в период между войнами Россия богатела и процветала? Почему единение царя с народом в августе 1914 года так быстро сменилось лютой ненавистью народа к монархии? Какую роль в революции сыграла водка? Могла ли страна в 1917 году продолжать войну? Какова была истинная роль большевиков и почему к власти в итоге пришли не депутаты, фактически свергнувшие царя, не военные, не олигархи, а именно революционеры (что в действительности случается очень редко)? Существовала ли реальная альтернатива революции в сознании общества? И когда, собственно, в России началась Гражданская война?

Дмитрий Владимирович Зубов , Дмитрий Михайлович Дегтев , Дмитрий Михайлович Дёгтев

Документальная литература / История / Образование и наука